Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

Белорусско-российское сотрудничество

Разное

27.04.2005

«Цветные революции» в СНГ как следствие дезинтеграции постсоветского пространства. Новые геополитические реалии Союзного государства

(часть 1)

(часть 1)

Стремительное изменение режимов власти в ряде постсоветских государств (так называемые «цветные революции») можно рассматривать, с одной стороны, как локальное проявление некоторых кризисных тенденций постиндустриального мирового сообщества, вызванных противоречивыми последствиями всеобщей глобализации. С другой стороны, консолидация внешних сил, оказывавших влияние на события в этих странах, имела черты хорошо подготовленного «управляемого кризиса», синхронизированного с массированным внешнеполитическим давлением на официальные власти.

Вряд ли будет преувеличением заключить, что в странах, которые постигла «цветная революция», данные факторы привели к идеологическому хаосу и деконструкции прежней системы ценностей, основанной на связях с русским миром.

Однако кто стоит за происходящем на постсоветском пространстве, с чьей подачи эти явления приобрели столь разрушительные для политических систем масштабы и подвержены ли подобным рискам страны Союзного государства – с этим следует разобраться подробнее.

Анализ причин возникновения и осуществления «цветных революций» в Грузии, Украине, Киргизии позволяет выделить ряд общих особенностей, свойственных каждой из названных стран. За кажущейся на первый взгляд противоречивостью ряда из них проступает слаженный механизм манипулирования геополитической парадигмой на постсоветском пространстве.

Одна из таких особенностей – настойчивое внедрение в рассматриваемых странах чуждой местным условиям западной либеральной модели экономической мысли. Эти страны после развала СССР вынуждены были принять неолиберальный вариант модернизации (быструю приватизацию госсобственности, развитие «номенклатурно-криминальных» отношений, информационный панамериканизм и др.). Однако сам Запад к этому времени уже внес существенные коррективы в собственную неолиберальную парадигму, усилив государственное регулирование экономических процессов с поправкой на тенденции глобализации. В результате старые «либеральные лекала» показали свою несостоятельность в решении конкретных проблем на постсоветском пространстве, слепой перенос морально устаревших экономических рецептов не дал нужного эффекта. Их навязывание в условиях первоначального накопления и перераспределения капитала закономерно привело к игнорированию социальной сферы, специфики отдельных регионов, что в итоге сказалось на росте безработицы, падении жизненного уровня основной массы населения, чудовищного расслоения страны на богатую элиту и бедный народ. Отсутствие собственных сырьевых ресурсов в большинстве стран СНГ (за исключением России, Азербайджана, Туркмении) ухудшало возможности решать проблемы в социальной сфере.

При этом оказалось, что уровень общественного недовольства правящими группами может быть очень высок на протяжении длительного времени. Однако решение внутренних проблем этих стран через парадигму «ускоренной демократизации» приводило к тому, что государственные системы становились еще более нестабильными и, как следствие, уязвимыми для организации очередных переворотов.

Другой особенностью можно смело назвать дезинтеграционные тенденции, набравшие силу в данных странах – опять-таки, в ущерб собственным социально-экономическим интересам. Серия «революций» в СНГ – не просто следствие объективных геополитических процессов в регионе, но и результат серьезной недооценки значения интеграции (политической и экономической) как таковой. Как известно, с распадом СССР возник целый ряд новых интеграционных моделей. Одной из них стал созданный в 1997 году ГУУАМ, в состав которого вошли Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова (а в 1999 году примкнул и Узбекистан). Несложно заметить, что две из пяти названных стран в последнее время пережили «революцию».

Следует помнить и то, что все эти страны, входящие в объединение на протяжении 90-х годов, декларировали себя наиболее ярыми противниками «усиления российского влияния» на постсоветском пространстве. Еще несколько лет назад политологи приходили к выводу, что ГУУАМ представляет собой, по сути, яркий пример центробежной интеграции (по отношению к России). Принимая же во внимание, что участники объединения не могли самостоятельно задавать правила игры в регионе, уже на стадии формирования этой модели было ясно, что ГУУАМ никогда не станет гарантом экономической и энергетической безопасности любого из своих участников, что сводило интеграционный потенциал данной модели практически на нет.

Сегодня очевидно, что решающую роль в «революционных» событиях рассматриваемых стран сыграл не антироссийский их вектор, а, напротив, проамериканский. Что, на первый взгляд, выглядит весьма парадоксальным фактом. В самом деле: США в разное время поддерживали Л.Кучму, Э.Шеварднадзе, А.Акаева, персоны которых подавались в СМИ в качестве реформаторов и приверженцев  демократических  принципов. В возглавляемых ими странах имело место устойчивое внешнее присутствие: активно функционировали американские и западные политические, информационные и ресурсные центры.

Однако социальные проблемы, как уже отмечалось, данное обстоятельство решить не могло. США чутко уловили рост общественного недовольства властями и предприняли меры по замене скомпрометировавших себя лидеров, используя недовольство масс и избирательную кампанию. При этом зачастую имела место политтехнологичная и информационная манипуляция сознанием людей, в результате которой особых изменений в выборе средств решения социально-экономических проблем не произошло. Однако, того же нельзя сказать про перераспределение материальных и финансовых ресурсов в пользу победителей. По сути, «революции» продемонстрировали, что США занимаются внедрением на всем постсоветском пространстве аналога собственной модели двухпартийной системы, когда та или иная политическая партия попеременно находится у руля власти, позволяя тем самым выпустить пар общественного недовольства, но сохраняя незыблемыми основные принципы сформировавшейся политической системы.

Экономический блок факторов, свойственных всем рассматриваемым нами странам, дополняется характерными политическими особенностями, также общими для этих стран. Нельзя не заметить, что все «цветные революции» стали следствием делегитимизации выборов как важнейшего политического института любого государства. Основной накал политической борьбы (и смена власти в конечном итоге) пришлись не на момент выборов, а на период времени, следовавший за ним. Таким образом, институт выборов как таковых фактически потерял свою легитимность. Определяющим фактором стал не результат голосования, а исход тщательно срежиссированных, организованных и осуществленных массовых беспорядков – т.е. собственно «революций».

Делегитимизацию избирательного процесса подтверждает и тот факт, что все отстраненные от власти лидеры государств были без того близки к завершению -- в соответствии с национальным законодательством -- своих президентских полномочий (американский политический сленг именует таких политиков «хромыми утками»). Однако, «цветные революции», начатые как кампания задолго до самого момента голосования, фактически лишили эти государства возможности осуществлять смену персоналий в рамках классических демократических стандартов. Чем вызвали в определенной степени и побочный эффект: они продемонстрировали очевидные преимущества пролонгации срока президентских полномочий на постсоветском пространстве. Потому, что в условиях отсутствия «хромой утки» подобного рода сценарий смены власти приобретает черты откровенного захвата власти, несоизмеримого даже с минимальными стандартами легитимности.

Еще одним фактором, в немалой степени обеспечившим успех «революций», стала явная и масштабная коррумпированность государственного аппарата. Проведение приватизации государственной собственности вкупе с внедрением вышеуказанной модели неолиберализма без поправок на глобализацию и учета местной специфики привели, с одной стороны, к острейшей конкурентной борьбе правящих элит (частью которой стали и сами «революции»): прежнюю власть сменила оппозиция, в рядах которой было немало выходцев из прежних официальных кругов. Коррумпированность власти дала оппозиции повод демагогически канализировать недовольство масс против ушедшей властвующей элиты. И создать видимость «очищения» государственных органов от коррупции – столь же декларативную, однако обеспечивающую на первоначальном этапе определенный кредит общественного доверия.

С другой стороны, именно проводимая приватизация фактически и сделала коррупцию неотъемлемой частью государственной системы, поскольку государственные должности стали определяющими в распределении финансовых потоков и материально-технической базы государства. Именно потому получили широкое развитие такие коррупционные явления, как кумовство и землячество, что, в свою очередь, также обеспечило высокий уровень общественного недовольства.

Аналогичная схема в последние годы настойчиво примеряется и к обеим странам Союзного государства, что не может не вызывать определенной тревоги. Тем более, что влияние Запада на подготовку «цветных революций» оказалось практически идентично влиянию на белорусскую оппозицию и российских либералов – умеренные гранты, поддержка гражданского общества, критика итогов выборов международными наблюдателями, заявления структур ЕС и госдепартамента США по поводу «зажима демократии» и т.д.

Усиление давления со стороны Запада на Беларусь переросло уже в объявленную некоторыми деятелями подготовку «революции». В последнее время западные круги провели ряд акций, направленных на активизацию деятельности оппозиции внутри страны (принятие Конгрессом США «Акта о демократии в Беларуси», доклад «О правах человека в Беларуси» в Комиссии ООН, участившие визиты оппозиционеров в США и европейские столицы, недавние антибелорусские высказывания госсекретаря США К.Райс и др.). Активно задействованными при этом оказались и страны, пережившие «революции»: усилились внешнеполитические трения Беларуси с Украиной и Грузией.

Следует иметь в виду и действия внутренних сторонников неолиберализации. В конце февраля в Москве прошел организованный и профинансированный Советом по внешней и оборонной политике (СВОП) российско-белорусский семинар, посвященный «сотрудничеству в сфере защиты прав человека в Беларуси». Это мероприятие откровенно перекликалось с пожеланиями геополитических соперников России, успешно стремящихся перехватить у Москвы инициативу в действиях на постсоветском пространстве. В частности, с недавними вильнюсскими высказываниями К.Райс.

Кроме того, в российском правительстве по-прежнему тон задает группа Г.Грефа, которая считает, что экономики Беларуси и России -- разные по формам собственности, а их развитие возможно только по либеральным «рецептам». На это обстоятельство косвенно указывает и минский политолог А.Суздальцев, известный своей антипатией к союзным процессам. Имея в виду Киргизию, он отмечал весной этого года на страницах сайта «Наше мнение»: «К власти пришли хорошо известные народу и, что очень важно, номенклатуре персонажи… По своим взглядам они ничем не отличаются от политического окружения М.Саакашвили, В.Ющенко, близки по духу к Г.Грефу, А.Кудрину, А.Чубайсу».

Тем не менее, в отношении Беларуси и России указанная схема не только не срабатывает, но и представляется несостоятельной вовсе. Причем отнюдь не только по причине игнорирования «рецептов», кратко изложенных нами в начале, но и из-за отсутствия иных исходных условий для возникновения «цветной революции». Это, собственно, признают и наименее ангажированные оппозиционные эксперты, по мнению которых, консолидация «демократических сил» в Беларуси и их готовность к борьбе значительно ниже, чем на Украине.

Против сторонников «революций» работает и экономический фактор. Как свидетельствуют данные, распространенные в этом году Межгосударственным статистическим комитетом Содружества Независимых Государств, Беларусь лидирует среди стран СНГ по росту важнейших показателей экономики. Об этом свидетельствуют данные. Так, ВВП Беларуси в январе-феврале 2005 года превысил уровень аналогичного периода 2004 года на 9,7% (Азербайджана — на 8,5%, Таджикистана — на 8,1%, Армении — на 7%, Украины — на 5,5%, России — на 3,9%, Кыргызстана — на 3,7%). Наибольший рост промышленного производства среди стран СНГ в январе — феврале 2005 года по сравнению с тем же периодом 2004 года также зафиксирован в Беларуси — 11,6% (в Грузии -- 10,1%, в Украине — 7,3%, в России —3,9%).

Наконец, сильная структура власти в Республике Беларусь не дает предпосылок для дестабилизации ситуации в стране. Политическая и организационная слабость внутренних противников существующего в Беларуси строя, отсутствие дееспособной стратегии действий также подтверждают прогноз о том, что белорусская оппозиция не в состоянии в ближнее-, средне- и долгосрочной перспективах оказать решающее влияние на политическую ситуацию в стране.

Следует объективно признать, что в данном контексте из двух стран Союзного государства наиболее выгодно смотрится Беларусь. К тому же, как мы отмечали в одном из предыдущих аналитических докладов, нельзя исключать, что Украина (а говоря шире – и многие прочие страны СНГ) стала пилотным проектом для отработки схожего сценария в Москве в 2008 году. Однако и в России шансы сторонников «цветного переворота» крайне иллюзорны. Что косвенно признали как скандально известный предприниматель Л.Невзлин (заявивший недавно в интервью «Newsweek» о перспективах смены власти: «Рано или поздно это случится и в России. Думаю, после Беларуси»), так и президент Института Современной политики, сопредседатель Республиканской партии России В.Лысенко, активно цитируемый в начале апреля оппозиционными масс-медиа Беларуси («Если ситуация будет развиваться так и далее, то я думаю, что скоро мы – Россия во главе с Путиным – останемся в союзе с Беларусью и Туркменистаном. Потому что эти два одиозных режима – единственные, которые к нам еще хорошо относятся»).

Итак, территорию СНГ можно рассматривать как полигон для внедрения, функционирования и дальнейшего распространения политических систем американского образца. Естественно, вслух это признавать не принято. К примеру, бывший советник президента США по национальной безопасности (ныне попечитель Центра стратегических и международных исследований) З.Бжезинский в статье американской «The Wall Street Journal» (25.03.2005) лишь констатировал, что «геополитический плюрализм сегодня стал необратимым фактом, несмотря на ностальгические попытки Владимира Путина восстановить контроль Москвы над недавно ставшими независимыми государствами», а молодое постсоветское поколение «становится все нетерпеливее и испытывает все возрастающее отвращение к коррумпированному, бюрократическому авторитаризму, который воцарился на значительной части территории бывшего Советского Союза».

Однако факты говорят сами за себя. Что ждет в данном контексте непосредственно Союзное государство? Об этом следует порассуждать отдельно.

 (продолжение следует)