Мы продолжаем публиковать рассказ директора Центра изучения перспектив интеграции Сергея Рекеды о недавно запущенном телеграм-канале «Телеграфика». Впервые он упомянул об этом проекте во время организованного Постоянным Комитетом Союзного государства форума «Информационная безопасность Союзного государства: современные вызовы и новые технологии». Выступление Сергея Рекеды на форуме называлось «Телеграм-реальность российско-белорусских отношений: игнорировать или возглавить». Как выяснилось, проект «Телеграфика» посвящен изучению феномена телеграм-пространства. В интервью нашему сайту Сергей Рекеда подробно объяснил, к каким результатам стремятся создатели этого канала.

- Какова динамика отражения в «Телеграме» российско-белорусских отношений?

- Если изучать последние месяцы, то понятно, что в августе подавляющее большинство информации касалось выборов в Беларуси и их результатов. Российская повестка поначалу занимала всего 4,6 процента, потом 4,9 процента. Однако в результате процессов, развернувшихся в Беларуси после выборов, внимание к России значительно выросло. Впрочем, доля российской повестки в белорусском секторе «Телеграм» была по-прежнему невелика.

Вообще, телеграм-пространство не терпит «нежности», корректности и объективного освещения. Наиболее читаемые сообщения – это горячая, "жареная" информация о столь же горячих событиях, их оценки и комментарии. Причем не очень важно, имеет ли место событие на самом деле. Если смотреть публикации о российско-белорусских отношениях, то в августе на первом месте была информация об угрозе силового вмешательства в дела Беларуси. И хотя с российской стороны неоднократно говорилось, что вмешательства не будет, и его действительно не было, оно все равно активно обсуждалось. Потому что реальность и правда никого не интересует. Тенденции задавали оппозиционные телеграм-каналы, они муссировали эту тему, популяризировали и всячески продвигали в массы.

- Вы говорили, что в «Телеграме» можно фиксировать пути распространения той или иной информации. Значит можно проследить и технологию распространения фейков, да?

- Конечно. Вот, например, перед выборами был запущен фейк о миллионах на счетах сына Александра Лукашенко Виктора. Мы можем зафиксировать, во-первых, кто был источником этого фейка…

- Кто?

- По структуре распространения мы видим, что появился он именно в «Телеграме» - был четкий вброс. Лепестки распространения отходят от единого центра. А в этом центре – телеграм-канал, который признан в Беларуси экстремистским. Примечательно, что этот фейк распространялся двумя волнами. И во второй волне активно участвовали российские каналы, хотя источником все равно оставался тот экстремистский канал. По всей видимости, распространение шло на коммерческой основе. Очевидно, что инициаторам было важно запустить информацию именно в российском сегменте «Телеграм», донести фейк до российской аудитории.

Еще один фейк - о том, что в Беларуси задержаны сотрудники ГРУ. Он тоже предвыборный, однако имеет другую структуру распространения. Сам фейк появился вне «Телеграма», поэтому не выделяется одного источника вброса. Есть куст вокруг одного телеграм-канала, но при этом имеется большое количество прозападных и националистических каналов, которые раскручивали фейк самостоятельно, пугали аудиторию этим страшным событием, которого на самом деле не было.

- Что еще можно сказать о телеграм-пространстве, изучая чисто количественные показатели?

- Многое может рассказать активность распространения информации. Давайте вспомним, что перед белорусскими выборами продвигалась информация о всеобщей забастовке 3-го августа. Задолго до даты было понятно, что эта инициатива провалится: даже политизированное и активное общество в «Телеграме» ее не поддержало, что хорошо видно по активности распространения информации.

Если проанализировать распространение постов о координации протестов в стране, можно увидеть, что ключевой перелом произошел 18-20 августа. До этого рубежа информация, координирующая протесты, расходилась так, что охват постов был выше, чем их количество. А затем, после 20 августа, очевидно, что координаторы протеста пытались взять количеством, старались мобилизовать сторонников протеста, вбрасывая все больше и больше информации. Но отклика у телеграм-общественности она вызывала все меньше и меньше.

Нам было интересно изучить весьма показательные данные о том, кто из телеграм-каналов выступает в роли своеобразной «инквизиции» – кто вбрасывает личные данные неугодных оппозиции людей и тем самым подвергает жизни этих людей опасности. С помощью анализа каналов распространения можно четко зафиксировать, кто этим занимается.

Важно подчеркнуть еще один момент: анонимный «Телеграм» преимущественно не экспертен. Здесь наиболее показательным был пример, связанный с Нагорным Карабахом. Практически никто не смог спрогнозировать начало карабахской войны. Только два небольших канала буквально за день-два до обострения объявили о том, что готовятся военные действия. Заметить это мог только очень внимательный и погруженный в пространство человек. То есть, как только идет какая-то волна, появляется событие, о котором вдруг все сразу пишут, это, скорее всего, недостоверная информация, продвигаемая искусственно. А реальные политические процессы, в отличие от фейков, почти не отражаются в анонимных телеграм-каналах.

- И все же, как на ваш взгляд, где нужно поставить запятую в выражении «игнорировать нельзя возглавить» в ситуации с пространством «Телеграм»?

- Я думаю, что как минимум игнорировать эту цифровую площадку нельзя, хотя я сам поначалу старался поступать именно так. Во-первых, даже те выдумки, которые распространяются в телеграм-каналах, влияют на наше сознание, на сознание общества в целом, проникают в толщу реальной жизни. Хотим мы того или нет, они влияют на отношения между людьми и учитываются при принятии решений. Может быть, не в ключевом смысле, но тем не менее.

Оцифрованные слухи координируют общественно-политические настроения. Как мы видели на примере Беларуси, это реальный инструмент по управлению массами. «Телеграм» высвечивает группы интересов, можно проследить, какие интересы какими сторонами продвигаются. Да, мы не видим конкретных заказчиков, но можем определить, что, к примеру, среди прозападной повестки продвигаются такие-то идеи. Это важно для информационной безопасности.

Кроме того, изучение процессов в «Телеграм» позволяет оценивать эффективность информационной политики. Мы видим, насколько стороны эффективны в распространении даже недостоверной информации, не говоря уже о достоверной. Мы в состоянии оценивать, насколько эффективно можем противостоять фейкам и оболваниванию населения. Можно понять, какие информационные поводы резонируют с переживаниями людей - динамика распространения информации позволяет нам это понять.

Даже по самым популярным темам мы видим, как каналы пытаются заполнить информационные лакуны, пытаются дать ответы, которых нет в традиционных и официальных СМИ. В «Телеграме» фиксируются информационные и общественные тенденции. Мы видим, как и с какой тональностью люди распространяют, постят то или иное сообщение, фиксируя тем самым свое отношение к содержащейся в нем информации. С помощью этого мы можем определять и информационные тренды, и общественные настроения. Пусть не напрямую, но в качестве косвенного показателя это представляется мне очень важным. Я убежден, что весь этот хаотичный и кажущийся нелепым в силу его нереальности процесс нужно изучать, нужно учиться им управлять. И, в конце концов, возглавить.