Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

17.10.2017

Андрей Рублёв: «В радости в Рай призывающий»

Сегодня его творчество принято за эталон церковного древнерусского искусства, в старых рукописях он именуется подвижником и боговидцем, «всех превосходящих в премудрости зельне», и вот уже несколько столетий подряд за ним неуклонно следует слава первого иконописца на Руси.

Нет в истории государства российского личности более знаменитой и менее известной, чем Андрей Рублев. Дошедшие до нас летописные сведения о нём полны пробелов и противоречий: только в последние годы, после многочисленных споров историков, стало возможным определить дату кончины преподобного инока Спасо-Андроникова московского монастыря Андрея, «преизрядно писаша иконы святых» – 17 октября 1428 года. Стало быть, на следующий, 2018-ый год, в указанный срок минет круглая дата со дня преставления не просто выдающегося художника, но и незаурядной, противоречивой личности, загадку которой потомки пытаются понять столько лет. А что ещё в биографии Андрея Рублева сегодня можно считать научно доказанным? Попробуем разобраться.

Да, он был хорошо известен ещё при жизни. Краткие сведения о Рублёве содержатся в двух житийных произведениях. Около трех десятков упоминаний разной степени достоверности – в записях преданий да условные портреты самого художника на миниатюрах XVI- XVII веков. Для жизнеописания человека нового времени этого чрезвычайно мало, но для древнерусского живописца существенно, поскольку русская средневековая живопись была почти сплошь анонимна. Из сотен имен живших в Древней Руси художников нам известны лишь единицы. Феофан Грек, Даниил Черный, Дионисий, Гурий Никитин, Симон Ушаков и… сам Рублёв, о феномене которого по прошествии столетий заговорили с новой силой. А что же тогда произошло? В начале XX века был восстановлен подлинный облик его работ - и их сочли воплощением духовной красоты и нравственной силы человека.

В тревожное время непрерывных княжеских междоусобиц и вражеских набегов Орды, несмотря на окружающие жестокость и ненависть, Рублёв умудрился быть проводником истины совсем иного толка – любви и единения.

Это свое знание он сумел донести и до следующих поколений.

Уроженец «всея Руси»

Предположительно, Андрей Рублёв родился между 1360 и 1370 годами. К сожалению, ничего не известно ни о его родителях, ни о той среде, из которой он происходил. Правда, кое-что может подсказать его фамилия. Во-первых, в те времена их имели только знатные люди. Во-вторых, она может указать на потомственное ремесло, которым занимался отец Андрея или его более дальний предок. Рублев, скорее всего, происходит от глагола «рубить» или от существительного «рубель». Так называлась длинная жердь или же инструмент для выделки кож.

Также ничего не известно о том, как рано занялся Рублев иконописным ремеслом. Наконец, что была за земля, растившая будущего великого художника. Средняя полоса России – Москва, Владимир? А может быть, Новгород, в летописях которого можно отыскать немало людей - от холопов до торговцев и ремесленников, имевших прозвище Рубль? Однако всё, что сегодня известно о личной и творческой судьбе художника, с большой долей вероятности позволяет считать его уроженцем тех мест, которые теперь называют Подмосковьем. Здесь хранились его работы, как дошедшие до нас, так и известные по древним описям. С подмосковными обителями – Троице-Сергиевой Лаврой и Свято-Андрониковым монастырем, где он принял постриг, связана его монашеская жизнь. Живя в высокодуховной среде, инок Андрей поучался как на примерах исторических персон, так и вдохновлялся живым подвигом окружавших его подвижников. Рублёв был современником Сергия и Никона Радонежских, Дмитрия Донского, митрополитов московских Фотия и Киприана, Саввы Сторожевского. Именно Сергий и его окружение могли передать Андрею основы "умного делания", непрестанной молитвы, созерцательного искусства исихазма.

Отсюда глубокий богословский смысл икон Рублева, их завораживающая небесная красота и гармония.

Гений на правах ученика

Как утверждают исследователи, творчество Рублева сложилось на почве художественных традиций Московской Руси, но он был хорошо знаком также с византийским и южнославянским художественным опытом. И тут вполне конкретные ответы нам дают прижизненные документальные источники. Первое упоминание имени Рублева содержится в московской «Троицкой летописи» от 1405 года, где сообщается, что по заказу великого князя Василия Дмитриевича был расписан Благовещенский собор Московского Кремля артелью, во главе которой стояли три мастера: «бяху Феофан иконник Гречин, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев».

То, что имя Рублева упомянуто, говорит о том, что он уже был вполне уважаемый мастер. Но Рублев стоит третьим, значит Андрей был младшим из перечисленных иконописцев. Главный же вывод, к которому приходят изучавшие эту запись российские ученые, в частности, профессор СПбГУ Владимир Емельянов, таков: к 1405 году Рублев только что принял монашество, поскольку его именуют чернецом, как в то время называли человека только после недавнего пострига. 

В другом своде, датированном 1408 годом, Андрей Рублёв снова не первый, но уже не чернец, так как больше трех лет является иноком. А говорится там буквально следующее: «мая 25 начаша подписывати церковь каменную великую соборную святые Богородицы, иже во Владимире… а мастеры Данило-иконник да Андрей Рублев».  Роспись Успенского собор во Владимире он, как видим, осуществлял вместе с Даниилом Черным – то ли греком, то ли сербом, ставшим впоследствии его «другом и сопосником». Тем не менее, в монашеской артели при более именитых художниках-иконниках Андрей Рублёв мог рассчитывать только на вторые роли. Летописец называет Чёрного первым, значит, Даниил был старшим по возрасту или чину.

С эти человеком будет связана вся дальнейшая судьба Андрея Рублёва – до самой его кончины.



Страсти по Андрею

Современники необычайно высоко ценили искусство Рублева. Упоминанием чернеца Андрея в летописях от 1405 и 1408 года его общерусская известность не исчерпывается. Уважительное, трепетное отношение к Рублеву заключается в долгом и устойчивом предании о нем, часть которого сохранилась в более поздней письменности.

Первые посмертные упоминания о Рублеве появились вскоре после его погребения. В конце 1430-х годов на Руси появился писатель – афонский монах Пахомий, обосновавшийся в Троице-Сергиевом монастыре. Именно благодаря ему стало известно о последних годах жизни Рублева и его смерти в Андрониковом монастыре, а также о глубоком уважении, которым пользовался художник в своей обители.

Одним из первых ревностных ценителей художественного наследия Рублёва был известный церковный писатель игумен Иосиф Волоцкий, основатель Волоколамского монастыря. В своей духовной грамоте, дата составления которой относится к 1507 году, он сообщает несколько новых важных биографических сведений о Рублеве. Со слов игумена Троице-Сергиева монастыря старца Спиридона он записал следующее:

«Поведаше же нам и се честный он царь Спиридон… чуднии они пресловущии иконописцы Даниил и ученик его Андрей… толику добродетель имуще, и толико потщение о постничестве и о иночском жительстве, оноже им Божественныя благодати сподобится и толико в Божественную любовь предуспети, яко никогдаже от земных упражнятися, но всегда ум и мысль возносити к невещественному и Божественному свету, чувственное же око всегда возводити ко еже от вещных валов, написанным образом Владыки Христа и Пречистыя Его Матере и всех святых, оно и на самый праздник Светлого Воскресения, на седалищах седяща, и пред собою имуща всечестныя и Божественныя иконы, и на тех неуклонно зряща Божественныя радости и светлости исполняху(ся); и не то что на той день тако творяху, но и в прочая дни, егда живописательству не прилежаху. Сего ради Владыка Христос тех прослави и в конечный час смертный: прежде убо преставися Андрей, потом же разболеся и спостник его Даниил, и в конечном издхновении сый, виде своего спостника Андрея в мнозе славе и с радостию призывающа его в вечное оно и бесконечное блаженство».

Сведения эти стоит принять за истину, поскольку они совпадают с летописным порядком следования мастеров. Получается, что, живя в монастыре бок о бок со своим учителем и «спосником» Даниилом, Андрей скончался несколько ранее его.

Также в своем произведении Иосиф Волоцкий повествует о необычайно высокой стоимости рублевских творений в то время. К примеру, внесение в Волоколамский монастырь иконы, написанной Рублёвым, обошлось в 20 рублей, что равнялось тогда стоимости средней деревни. Поссорившись с тверским князем Федором, тот же Иосиф решил его «мздой утешить» в виде икон Рублева письма, причем «князь Федор сам приехал в монастырь, да не поехал с монастыря доколе икон не взял». Обычная живописная икона в те времена не могла быть столь дорога.

И сто, и двести лет спустя на Руси продолжали помнить Рублева. Следующие упоминания о нем датированы XVI-XVII веками. Вот, например, выдержка из «Жития Сергия Радонежского»:
«Благоговейной любовью и усердными молитвами созидался и украшался каменный храм, как место покоя для мощей великого Сергия, которые и были перенесены в него по освящении храма. Над украшением сего святилища потрудились преподобные иконописцы Даниил и Андрей Рублев, вызванные для сего из обители преподобного Андроника. И доныне стоит этот храм Никонова строения, не потрясаемый веками, освящая и ныне молящихся в нем. И до сих пор красуется в нем чудотворный образ Пресвятой Троицы, написанный преподобным Андреем».

 А вот о чем повествует более поздний источник – «Описание о российских святых»:
«Преподобнии отцы, Андрей Рублев и Даниил Черный спостник его, иконописцы славнии, преставишася в лето 6938 и положены быша во Андроникове монастыре. Чти о них в книге жития Сергия и Никона Радонежских чудотворцев».

Источники эти дают исследователям немалую пищу для размышлений. Несмотря на то, что в них подтверждается авторство Рублева в создании образа Троицы и росписи соборов, в первом случае Андрей по-прежнему стоит после Даниила. А во втором – почему-то перед ним. Да и дата смерти при пересчете не совпадает с официальной: получается 1430 год.

При этом так ничего и не удаётся выяснить о возрасте Рублева. Данные о кончине Андрея «в старости велице», указанные в другом историческом документе – «Житие Никона», говорят не о старости как таковой, а о достижении усопшим степени старчества, его духовном совершенстве.

Принимая во внимание монашеский период творчества Рублева – примерно четверть века, а также наиболее вероятный возраст его ухода в схиму – около 30 лет, большого жизненного срока отвести ему не получится. Где-то 50-58 лет…

Постепенно «страсти по Андрею» поутихли. В XVII-м и особенно в XVIII-м веках, когда в русском православии усилилось секулярное влияние, в том числе и в церковном искусстве, имя Андрея Рублева, как и его работы, были почти забыто. О Рублеве из Троицкой летописи знал Карамзин – но не мог оценить значение его творчества. Ни Пушкин, ни Достоевский не приводили Рублева в пример как образец художественного гения. И только у старообрядцев почитание Рублева не прерывалось в силу их бережного отношения к дониконовской церковной традиции.

Андрей Рублев занял подобающее ему место в истории Русской церкви и русского изобразительного искусства лишь в начале XX века, когда были начаты работы по раскрытию и реставрации икон его письма.



Узреть горний мир

Признанный иконописец Рублев прежде всего был монахом, его жизнь была полностью отдана Богу и служению Церкви. А святость его была очевидна уже для современников. Иначе он бы и не создал свои бессмертные творения. Преодолевая тяготы и лишения, мирские искушения и соблазны, через физическую боль, душевные муки и страдания русский православный инок Андрей Рублев на языке красок пытался сказать окружающим о всепрощающей и всепоглощающей силе любви. «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…».

Полина Русак, фото: Александра Егорова