Исследователи называют его одним из организаторов литературного движения Беларуси в начале ХХ века. Он начал писать в возрасте тринадцати лет и имел все признаки незаурядного поэтического дарования. Но способность «глаголом жечь сердца людей» в эпоху революций и классовых распрей очень часто сопряжена с риском для жизни. Не миновала эта участь и Михася Чароту: его жизнь, как и жизни многих других талантливых творцов национальной белорусской литературы, трагически оборвалась в застенках печально известной минской тюрьмы НКВД – «американки».

«Знай, мир, что я сын мужика-бедняка…»

Родился Михаил Семенович Кудзелка – таково настоящее имя поэта – в деревеньке Руденск Игуменского уезда Минской губернии в 1896 году. День его рождения – 7 ноября – почти половину жизни будет отодвинут на дальний план главной для всей страны Советов датой, и в этом уже просматривается определенный недобрый знак. Сын малоземельных крестьян, внук ткача и кормилицы при барском поместье, он не мог не воспринять с восторгом и надеждой тех перемен к лучшему, что обещала простому люду Октябрьская революция 1917 года. Правда, и задолго до Октября «мужицкий сын» имел возможность учиться: в 1913 году он, уже владея азами начального образования, поступил в учительскую семинарию города Молодечно, одну из первых в своем роде в Беларуси и России.

Семинария готовила учителей начальных классов, в неё могли поступить юноши с 17 лет, выходцы из разных сословий, но преимущество отдавалось именно детям крестьян. Учебное заведение имело библиотеку из 3500 томов, музей, театр, хор, симфонический оркестр, метеорологическую станцию, собственную церковь и больницу, а над программой для неё работал известный русский педагог Ушинский.

В годы первой мировой войны семинария была эвакуирована в Смоленск. Здесь и прошли два последних года обучения будущего классика белорусской литературы, когда он уже не был беззаботным сорванцом, а стал успешным, подающим большие надежды, стипендиатом.

…На мемориальной доске в честь именитых выпускников на здании Молодечненской учительской семинарии сегодня одним из первых значится имя Михася Чароты.

«Я шумный камыш, я мятежный бунтарь…»

Наступил 1917-й год - и «здравствуй, оружие!». Мобилизованного на воинскую службу новобранца Михаила Кудзелку судьба забрасывает в Саратовскую губернию, город Кузнецк, (ныне второй по численности населения город в Пензенской области), где базировалось несколько запасных пехотных полков царской армии.

Эти воинские тыловые части непосредственного участия в боях не принимали, их задача сводилась к подготовке пополнения личного состава для фронта, но именно они, зачастую плохо экипированные, полуголодные, оказались наиболее восприимчивой силой для будущих революционных преобразований. Так, в Кузнецке после вести об отречении государя-императора от престола возникли беспорядки с участием солдат 147-го и 148-го запасных пехотных полков, были разогнаны полиция и суд, разграблен и подожжен спиртовой склад, убит исправник… Вскоре, как и других уездных и губернских центрах России, здесь установилось двоевластие: с одной стороны – исполнительный комитет, орган буржуазии, с другой – революционный совет рабочих и солдатских депутатов. Нарастала политическая неразбериха, чреватая беспорядками, анархией и гражданской войной. Город оказывался то во власти распоясавшихся бандитов, то в руках коммунистов, то под восставшими белочехами…

Можно только догадываться о роли личности Михася Чароты во всей этой кузнецкой вакханалии. Зато доподлинно известно, что именно в Кузнецке поэт, томимый неизбывной тоской по родине, написал свое первое значительное произведение – стихотворение «Чужбина». Также здесь родился его главный литературный псевдоним Чарот – «камыш, тростник». Как из камышинок мастерят белорусы свои знаменитые дудки-жалейки, так и он, сын белорусского народа, будет посвящать ему свои вольнолюбивые песни. Тематика патриотизма, революции и национального освобождения в дальнейшем найдет отклик во многих его творениях.

«Суровый приговор подписываю первым…»

В Минск Чарот возвратился в самый разгар гражданской войны, когда часть Беларуси была оккупирована белополяками. То был девятнадцатый год. Армия революции тяжелым шагом отступала на восток, а по взрыхленным полям республики неслись сытые легионы польской армии… Без долгих раздумий Михась, к тому времени ставший членом Белнацкома и созданного при нем Военного совета, вступает в ряды бойцов за национальное освобождение - участвует в партизанском движении против войск Пилсудского.

11 июля 1920 года белополяки покидают Минск, вскоре туда из Смоленска переезжает редакция газеты «Савецкая Беларусь», активным сотрудником, а позже и редактором которой становится Михась Чарот. По воспоминаниям современников, поэт, и без того от рождения наделенный красивыми внешними данными, в эти годы, приобретя лоск, отрастив волосы, особенно расцветает. «У него курчавая голова, он весьма пригож, как дивчина», - пишет в своих мемуарах Ян Скрыган, один из зачинателей белорусской советской прозы. Красавец-поэт к тому же пел в хоре известного дирижера Теравского, руководил театральной группой «Новолуние» и играл роли в спектаклях Голубка. Он становится одним из организаторов легендарного литературного объединения «Маладняк», увлекая своим примером вдохновенного революционного творчества сотни других поэтов. «Пришел Чарот – а с ним семьсот!» - это выражение было очень популярным в те годы в литературных кругах Беларуси.

В 1921 году было опубликовано главное произведение Чарота – поэма «Босые на пожарище», где жесткие реалии революции изображаются как неизбежность и единственное условия раскрепощения народа, выходят в свет его поэтические и прозаические сборники: «Круговерть», «Солнечный поход», «Краснокрылый вестник». Посланник новой власти Михась Чарот – член ЦИК БССР, он оканчивает Московский институт журналистики, работает консультантом в республиканском Союзе писателей. У него влиятельные родственники в белорусском правительстве, заручившись высоким доверием, он запросто разъезжает по заграницам.

26 декабря 1926 года в Минске был торжественно открыт кинотеатр «Культура» - открытие ознаменовала премьера первого белорусского фильма «Лесная быль», снятого известным режиссером Юрием Таричем по повести Михася Чарота «Свинопас». В основе сюжета – похождения юного разведчика Гришки, помогающего партизанам громить белополяков. В финальных сценах фильма политических деятелей в освобожденном Минске – Адамовича, Кнорина, Червякова - сыграли они сами. Кто ж знал, что спустя десяток лет эти товарищи окажутся во врагах народа? В результате «Лесная быль» сохранилась не полностью: из ленты были вырезаны целые эпизоды.

Первую волну репрессий, в начале 30-х, Чарот пережил. Его только лишили должности редактора газеты, и он публично в стихотворении «Суровый приговор подписываю первым…» был вынужден осудить тех писателей и общественных деятелей, с кем ещё не так давно вместе боролся за Беларусь и творил литературу.

«Кажу вам – я не вiноваты!»

Отравленный жестокой реальностью первых партийных «чисток», осознавший несбыточность своих романтических мечтаний, испытавший на себе несправедливую критику, белорусский певец революции становится заложником недобрых предчувствий. Он практически отходит от литературной деятельности, его немногочисленные стихи теряют художественную новизну, превращаясь в примитивные агитки.
В июне 1934 года в Беларуси состоялся Первый съезд писателей, который оформил создание Союза писателей БССР, выделяющегося острой критикой деятельности многих литераторов и их идеологических перегибов. Продолжались поиски вражеских проявлений: в 1933-34 годах были арестованы и высланы из Беларуси Острейко, Багун, Калюга, Лужанин и другие литераторы.

Постепенно маховик репрессий набирал обороты. 1937 год. Осень. В ночь с 29 на 30 октября в минской тюрьме НКВД по обвинению в контрреволюционной и национал-фашистской деятельности были расстреляны более 100 представителей белорусской интеллектуальной элиты. Среди убитых – писатели, общественные политические деятели, ученые, журналисты… По одним данным, Михась Чарот также был в их числе. Многие из арестованных были расстреляны сразу, некоторые погибли в лагерях, поэтому другие источники называют иную дату смерти поэта – 14 декабря 1938 года, не упоминая о расстреле.

Как бы там ни было, но Михась Чарот был обречен: его арестовали 24 января 1937 года в Минске и тут же исключили из рядов ВКП(б). В протоколе обыска из изъятых вещей значатся «…документы, журналы – 210 штук, книги – 85 штук, переписка – 127 страниц, рукописи – одна пачка…». С таким «внушительным» компроматом Михась Чарот 28.10.1937 г. в 10.00 час. был осужден внесудебным органом НКВД как «агент польской разведки» к высшей мере наказания с конфискацией имущества.

…Последнее свое стихотворение «Прысяга» с отчаянным посланием соотечественникам о том, что «Я не чакау, i не гадау..» поэт выцарапал на стене своей камеры в злополучной «американке».

Практически сразу после ареста Михася Чароты была арестована и выслана в Казахстан, в Акмолинское лагерное отделение жен изменников родины (АЛЖИР) его жена, «домашняя хозяйка» Ефросинья Тарасовна Дадыко. У пары было четверо детей в возрасте от 6 до 11 лет.

Поэт был реабилитирован посмертно в 1956 году. Именем Михася Чарота в Минске, Гродно, Молодечно и Руденске названы улицы. Благодаря таланту и труду таких как он, была создана основа, на которой выросла и зиждется нынешняя писательская среда белорусской республики.

Полина Русак