Итак, что такое повесть «Дикая охота короля Стаха»? Эту удивительную историю Владимир Короткевич представляет как совершенно реальную. Умышленно, то тут, то там подчеркивая документальность событий. Хотя всем ясно, что это сказка. Высокая сказка. Легенда о том, как под маской добра часто прячется подлость. Но смерть, страдания и ужасы побеждает любовь.

Старик, от лица которого ведется повествование, рассказывает о своей юности. Он прожил долгую и счастливую жизнь и, наконец, решился рассказать историю о главном эпизоде жизни. То, от чего она стала именно такой и никакой другой.

Восьмидесятые годы 19-ого века. Молодой выпускник Санкт Петербургского университета Андрей Белорецкий, ученый-этнограф, ездит по захолустью Белоруссии, собирая в деревнях народные сказания, песни и легенды. Этакий Шурик из всенародно любимого фильма «Кавказская пленница». Кстати, многие сюжетные линии этих вещей пересекаются. Только Леонид Гайдай решил сюжет как комедию, а Короткевич, раньше него – как высокую трагедию.

В пути Андрея застает дождь, буря, наступает «конец света» местного масштаба и обезумевшая лошадь выносит его и возницу в неведомый край. Некий мир, отделенный от нашего, дремучими белорусскими лесами и непроходимыми болотами. Там стоит огромный замок, сильно запущенный, но от этого еще более грандиозный. Им владеет Надея Яновская, хрупкая девочка лет семнадцати. Последняя представительница старинного шляхетского рода Яновских, хозяев здешних мест. Андрей останавливается в замке. И тут начинается цепь страшных и мистических событий. Замок нашпигован привидениями, ночами по коридорам спокойно ходят фантомный карлик Малый Человек, иногда появляется Голубая женщина. Самое интересное, что и Надея и немногочисленные обитатели замка, там упомянуты лишь трое, совершенно спокойно к этому относятся. Надея готовится к смерти. Она спокойно знает, что будет убита. Вроде как есть старинная легенда о короле Стахе. Её предок, якобы предал этого короля и тот поклялся мстить всему роду Яновских до двенадцатого колена. Она, Надея, именно двенадцатая. И вроде как все ее предки погибли страшной смертью от проклятия Стаха. Мало того, предательство предка произошло на охоте и поэтому всех последующих Яновских преследует «охота» - кавалькада мертвецов-всадников, одетых в те, древние одежды.

Андрей, как этнограф смеется над этим, таких легенд он слышал массу, но вдруг сам сталкивается с этой «охотой» и приведениями. И начинает верить в их реальность. Понимая, что не все так просто. Влюбившись в девушку, он решает ее спасти и для этого решает победить все мистические, потусторонние силы, которые оказываются совсем не мистическим. Дядя Надеи, Дуботовк, человек который вырастил Надею, которому она доверяла больше всего на свете, и придумал всю эту чертовщину с «Дикой охотой Стаха», чтобы извести Надею и самому стать владельцем замка. Как до этого он убил ее отца, списав все на мистику. А в действительности - нанял бандитов, переодел их в средневековые одежды и страхом терроризировал округу.

Помните, в «Кавказской пленнице» девушка Нина не могла поверить, что ее украл и продал дядя? Приведение Малый Человек оказалось тоже реальностью. Эту был умалишенный карлик-брат управляющего замком Бермана, который являясь отдаленным родственником Яновских тоже хотел смерти Надеи. Ради наследства. А Голубая Женщина – это была сама Надея, которая от ужасов вокруг нее заболевает сомнабулизмом. Андрей разоблачает все ублюдков, вместе с крестьянами уничтожает бандитов охоты а потом и коварного дядю.

Есть еще несколько сюжетных линий. Бермана, которого по ошибке убивают бандиты, восторженного юноши, влюбленного платонически в Надею, Светиловича, которого тоже убивают. Крестьянина Рыгора, который помогает Белорецкому разоблачить бандитов. Кстати, у Короткевича - жуткие страшные сцены смерти бандитов, самосуда крестьян, когда они цепами и вилами методично перемалывают опостылевшую «Охоту».

В конце, когда «чары пали», приведения кончились, Белорецкий забирает Надею и уезжает навсегда из тех мест.

В принципе, вот и все.

И что?! В чем причина такой популярности повести? Ответ, как мне кажется, лежит в нескольких областях человеческой психики.

Во-первых, спасение красавицы. Девушка подсознательно всю жизнь ждет именно такого героя. Чтобы пришел, решил все ее проблемы, взял за руку и увел далеко-далеко. В «Кавказской пленнице», раз мы уж вспомнили про нее, тоже точно такая же мысль. Но там она завуалирована, гэгами, шутками, сатирой, комедийными ситуациями. И великолепной игрой актеров, воплотивших «отрицательные роли». Они плохие, но смешные и милые. У Короткевича все иначе. Герои жестки, жестоки, патологически завистливы, это клубок змей, но при этом выглядящих весьма обыденно и культурно. Влюбленный Андрей спасает девушку, увозит ее, наплевав на замок, богатства, ради которых погибло столько людей. Просто увозит с собой в никуда и хотя впереди у него даже ссылка в Сибирь, о чем говорит рассказчик, они прожили самую счастливую жизнь на свете. Это ли не мечта любой нормальной девушки.

Да и парня. Пожертвовать собой, преодолеть страх, победить негодяев и получить в награду любовь прекрасной девушки! В воспоминаниях о Короткевиче у той же Нины Молевой я наткнулся на такие слова:

«Был один случай... Он пришел ко мне домой и бросил к моим ногам шкуру медведя. «Это тебе!»

Короткевич тогда был влюблен в молодую преподавательницу, по свидетельству самой Молевой. То есть для него важно действие, настоящая мужская мужественность. В белорусском образе вообще характерна жертвенность, мужские качества, когда слово не расходится с делом. А в белорусской литературе не было подобных героев. Его Андрей Белорецкий в чем-то схож и графом Резановым из «Юноны и Авось» и с капитаном Греем из «Алых парусов» Грина. Кстати, Грин (Гриневский) также потомок участника польского восстания. Грей, как и Белорецкий тоже совершает чудо, причем в реальной жизни обращает любовь в чудеса. Я встречал немало девушек в Минске, которые мечтали походить именно на Надею Яновскую. Проведя многие годы в ожидании чуда. У некоторых оно даже происходило.

Вторая интереснейшая линия у Короткевича – это народ и знать. Причем именно белорусский народ и белорусская знать. Социальный аспект. Вот здесь стоит вернуться к увлечению Короткевича польским восстанием. Дело в том, что Короткевич воспринимал то польское восстание как борьбу за лучшую долю простого люда. А в реальности это была борьба польского дворянства за присоединения белорусских земель к Польше. И на жизнь белорусских крестьян им было наплевать. Вот тут то он и попадал в исторически-нравственную ловушку. Герой всегда борется за светлый идеал, за счастья народа. А польское восстание – желание отделить Белоруссию и отдать её крестьян под власть польской шляхте, а не русского царя. Это несколько грубо, но верно. А Короткевич был романтиком.

Трудно передать сочный сарказм автора по отношению к белорусской шляхте. Что, в сущности, это убогие, нищие люди, кичащиеся своим дворянством. Готовые предавать всех и вся, даже убивать ради мифических «привилегий». Кстати, поэтому и нынешняя оппозиция не очень то и жалует Короткевича, лучше него никто не показал гниль «элиты» общества. У него не было иллюзий насчет прошлого Беларуси.

Образы Короткевича сочны, ярки, они зрительны. Они буквально живут на страницах, так и просятся на сцену или в кинематограф. Очень жаль, что современные театры в Беларуси отходят от новых постановок «Дикой охоты короля Стаха». Не так давно известный режиссер Надежда Горкунова предложила нескольким минским театрам поставить современную версию повести. Зная режиссера и ее желание поработать в визуальном изобразительном ряде, можно сказать, что это было бы событием в театральной жизни не только Беларуси. И удивительно - два театра отказались. Поразительно сказал Сергей Ковальчик, главный режиссер одного из них: у Короткевича нет нерва, нет драматургии. Странно, как можно не заметить в этом сгустке энергии, в «Короле Стахе» драматургии?! Видно идут новые времена, где белорусский характер уже не в цене. Но это уже совсем другая история.

Когда то Владимир Короткевич сказал:

«Надо работать. Не для себя, а для моей родной страны, для Беларуси, которой, если позволит судьба, я послужу, сколько будет дано дней, - много или мало, но до конца».

И добавить здесь нечего.

Владимир Казаков