Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

К 100-летию начала Первой мировой войны

Александр Вертинский – военный санитар (Часть 2)

Именно на фронтах Первой мировой войны песенки Александра Вертинского становятся популярными среди солдат и офицеров, докторов и сестер милосердия. Там, на фронте, в санитарном поезде № 68, курсирующем между окопами под Вислой и Неманом, укреплениями под Барановичами, линией фронта под Лидой и родился тот сценический образ Вертинского, который прославил его во всем мире.

Госпитальный поезд № 68, курсирующий с передовой в тыл – это кошмарные серые вагоны, заполненные тяжело раненными и умирающими людьми. Кровь, грязь, стоны умирающих людей, бессилие от невозможности всем помочь – эти ужасные страдания людей переворачивали сознание Вертинского. После богемной беззаботной жизни, шампанского, салонного пения перемешанного с кокаином – ад санитарного поезда, слишком резкий переход. Он писал позже:

«У нас в поезде солдаты молчали, покорно подставляли обрубки ног и рук для перевязок и только тяжело вздыхали, не смея роптать и жаловаться. Я делал все, что в моих силах, чтобы облегчить их страдания, но все это, конечно, была капля в море!».

Вертинский великолепно освоил перевязочную технику. Он мог работать часами, когда уже другие санитары валились с ног от усталости. Поездной врач Зайдис говорил Вертинскому:

— Твои руки, Пьероша, священные. Ты должен их беречь, в перевязочной же не имеешь права дотрагиваться до посторонних предметов.

Зачастую, чтобы отлечь раненных от страданий и не заснуть самому, Вертинский пел. Иногда, после бессонных ночей, его просили еще и спеть. Был случай, когда исполняя умирающему солдату колыбельную на слова Константина Бальмонта, он заснул и проснулся утром, положив голову уже на труп слушателя.

Его песенки становятся популярными среди солдат и офицеров, докторов и сестер милосердия. Именно там, на фронте, в санитарном поезде, курсирующем между окопами под Вислой и Неманом, укреплениями под Барановичами, линией фронта под Лидой и родился тот сценический образ Вертинского, который прославил его во всем мире. Вымазав лицо белилами, облачался в «концертный» санитарный халат с пришитыми к нему помпонами и длинными рукавами и пел. Старшая медсестра поезда, графиня Татьяна Толстая, которая сама писала популярные романсы, твердо говорила Вертинскому:

«- Ваше призвание - сцена, вот кончится война, и займитесь песнями».

Если в довоенное время, его лирический герой был, как бы размыт, неустойчив, то сейчас он выкристаллизовался, стал ясным и четким. Он поет на стихи популярных поэтов Блока, Бальмонта, Северянина. И продолжает сочинять и свои песни.

Я не знаю, зачем и кому это нужно,

Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,

Только так беспощадно, так зло и ненужно

Опустили их в вечный покой.

Осторожные зрители молча кутались в шубы,

И какая-то женщина с искаженным лицом

Целовала покойника в посиневшие губы

И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их елками, замесили их грязью

И пошли по домам, под шумок толковать,

Что пора положить бы конец безобразию,

Что и так уже скоро мы начнем голодать.

Но никто не додумался просто стать на колени

И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране

Даже светлые подвиги - это только ступени

В бесконечные пропасти к недоступной весне!

Я не знаю, зачем и кому это нужно,

Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,

Только так беспощадно, так зло и ненужно

Опустили их в вечный покой.

Санитарные будни продолжаются. Вертинский читает и пишет письма родным раненных воинов, ассистирует на операциях, так как квалифицированных специалистов не хватало. И бинтует, бинтует, бинтует. Певец вспоминает:

«В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжелых. Легкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счету было тридцать пять тысяч перевязок!».

Особенно запомнился Александру Николаевичу один случай. Поступил тяжелораненый полковник. Ему сделали очень сложную операцию, но пулю извлечь из тела не смогли. Она находилась рядом с сердцем. И посчитали, что он уже умер. На свой страх и риск, дело то подсудное, Вертинский не имел право заниматься врачебной деятельностью, да и попросту не умел особо ничего делать, он вытаскивает сам пулю. Из тела, приготовленного к захоронению. В тайне, от всех. И это ему удается. За врачебным занятием его застает начальство, Вертинский получает нагоняй, полковнику впрыснули камфору, и к утру, он очнулся. Он остался жив только благодаря Александру Николаевичу. Вертинский его довез до Москвы, где сдал в госпиталь Марии Морозовой знаменитому хирургу Холину.

Тогда, в те годы Вертинскому приснился сон. Который он потом, много-много лет спустя, рассказал своей дочери Анастасии Вертинской. Вот как она передает его:

«Будто стоит он на залитой солнцем лесной поляне, где сам Бог вершит суд над людьми после того, как ему доложат о делах человеческих.

- Кто этот брат Пьеро? - спрашивает Творец у дежурного ангела (ни того, ни другого поэт не видит).

- Начинающий актер.

- А твоя настоящая фамилия? — обращается к нему Бог.

- Вертинский.

- Но этот актер сделал 35 тысяч перевязок. И, как Алеша Карамазов, свято верил в свой подвиг. Умножьте перевязки на миллион и верните ему в аплодисментах, - сказал Он ангелам».

Постепенно выступления перед ранеными переросли в настоящие концерты. К 1917 году Вертинский уже признанный актер в России. Его популярность растет. Халат и образ грустного Пьеро – в прошлом. Теперь он со своими песенками выступает в сценическом фраке, аккомпанируя себе на рояле.

Один из концертов Вертинского произошел в Петрограде именно 25 октября 1917 года по старому стилю. В день Октябрьской революции.

Vert1.jpg

Его коллеги по перу и богеме по-разному отнеслись к революции. Кто-то ее принял, как Брюсов или Блок, кто-то уехал, как Бальмонт или Мережковский. Кто-то просто поддался ходу событий и эмигрировал несознательно. Вертинский уезжает на юг, где еще не было новой власти. Два года он выступал в Екатеринославле, Одессе, Крыму. Однако, Гражданская война докатилась и туда и вскоре, осенью 1920 он вместе с Белой армией и генералом Врангелем, эвакуируется в Константинополь.

В Турции Вертинский покупает на черном рынке греческий паспорт на имя некоего Александра Вертидиса, с которым он и объехал весь свет со своими концертами. Он гастролировал в Турции, Румынии, Польше, Германии, Франции, Англии, Италии, США и Китае. Александр Николаевич достиг действительно мирового признания, стал без преувеличения звездой. Он дружил Альбертом Эйнштейном, Дугласом Фербенксом, Чарли Чаплиным, Федором Шаляпиным, Марлен Дитрих. Знакомства с ним искали шведский король Густав, король Испании Альфонс, принц Уэльский, Вандербильды, Ротшильды. Его пластинки расходились огромными тиражами. На концертах всегда был аншлаг.

Попадали его песни и в СССР. Знаменитый Дмитрий Дмитриевич Шостакович писал: «Вертинский в сотню раз музыкальнее нас, композиторов».

Но Александра Николаевича очень тянуло на родину. Он любил Россию, тосковал по ней. Вот что он пишет В.М. Молотову в 1943 году: «Двадцать лет я живу без Родины. Эмиграция — большое и тяжелое наказание. Но всякому наказанию есть предел. Даже бессрочную каторгу иногда сокращают за скромное поведение и раскаяние. Под конец эта каторга становится невыносимой. Жить вдали от Родины теперь, когда она обливается кровью, и быть бессильным помочь ей - самое ужасное».

По снежным дорогам России,

Как стаи голодных волков,

Бредут вереницы немые

Плененных германских полков.

Не видно средь них командиров.

Навеки замкнуты их рты.

И жалко сквозь клочья мундиров

Железные блещут кресты.

Бредут сквозь донские станицы

Под дьявольский посвист пурги

И прячут угрюмые лица

От русского взгляда враги.

И холод, и жгучие раны

Терзают усталую рать,

И кличут в бреду капитанов,

И маршала просят позвать.

Но смерть в генеральском мундире,

Как маршал пред бывшим полком,

Плывет перед ними в эфире

На белом коне боевом.

И мстительный ветер Отчизны

Заносит в серебряный прах

Останки покойных дивизий,

Усопших в российских снегах.

И сквозь погребальную мессу,

Под вьюги тоскующий вой,

Рождается новая песня

Над нашей Великой Страной.

В том же 1943 году просьба А.Н. Вертинского о предоставлении ему советского гражданства была удовлетворена. Певец вернулся на Родину.

Он очень много гастролирует. Снимается в кино. Получает Государственную (Сталинскую) премию.

Vert2.jpg

В свое время, еще в эмиграции в Шанхае, великий Федор Иванович Шаляпин подарил Вертинскому свою фотографию, написав на ней: «Великому сказителю земли русской Александру от странника Федора». Очень верная характеристика Вертинского. Он действительно сказитель целого поколения русских людей. Переживших кровавую Первую мировую войну, революцию, гражданскую войну, скитания по всему свету в эмиграции, страшную Великую Отечественную и оставшихся верными Родине.

Владимир Казаков