К празднику Первомая 1919-го Минск и восточная часть Беларуси все еще остаются под властью Советов, несмотря на в целом успешное наступление польской армии Пилсудского. И потому в столице республики впервые организовано масштабное шествие по случаю Дня международной солидарности трудящихся. А между тем, неподалеку от города, в расположении Минского авиаотряда, ожидают расстрела пилоты Красной Армии. Среди них - 25-летний гвардейский поручик Федор Арманд, сын от первого брака Инессы Арманд, которую многие называют фавориткой самого Ленина. Что же произошло?

Федора арестовали 30 апреля по приказу мелкого лавочника Иосифа Малина (4 класса образования), ставшего комиссаром авиаотряда. Он обвинил командира эскадрильи Петрова и еще четверых летчиков-офицеров дворянского происхождения в намерении «перелететь» в расположение белых. А Федор Арманд с первых дней Первой мировой войны сражался в воздушных частях царской армии, в многочисленных боях заслужил множество орденов и Золотое Георгиевское оружие.

Арманд закончил легендарную Гатчинскую авиашколу. После октябрьского переворота под влиянием матери (а ее в семье боготворили) поступил на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В этом жизненном выборе, о котором Федор Арманд впоследствии, судя по всему, пожалеет, сказалось и то, что Советы в 1918 году удовлетворили его просьбу не участвовать в боях с белогвардейцами, а сражаться исключительно с внешним врагом – вторгшейся в Белую Русь армией Польши. Сам Алексей Брусилов, непререкаемый авторитет того времени, призвал всех офицеров царской армии отринуть неприязнь к советской власти и «грудью встать против поляков».

Однако обвинения в измене Федору Арманд избежать не удалось. Как считают некоторые исследователи, главной причиной ареста пятерых пилотов Минского авиаотряда стало их презрительное отношение к комиссару-простолюдину. Противостояние между боевыми летчиками и лавочником сложилось отчетливое. Так, в рапорте командиру дивизии Петров возмущался, что Малин «из вредности» отменил три его распоряжения. Арманд также неоднократно жаловался «наверх» на оскорбительное поведение комиссара и унизительные для дворянина обвинения. В конце концов «нарвались шибко вумные»…

Комиссар авиаотряда Малин, разумеется, не мог знать, кем являлась для вождя Страны Советов мать одного из арестованных. Так что вопрос: кто же все-таки тогда «нарвался?» - звучит довольно иронично.

Воспользовавшись праздничной суматохой, Федор передает навестившим его сослуживцам текст телеграммы, которую просит срочно «отбить» в Москву: «1.5.1919 г. Москва, председателю Совнаркома Ленину. Я, Федор Александрович Арманд, от себя и от всего командного состава 38-го авиаотряда обращаюсь к Вам с просьбой о защите. Нас немного, всего пятеро, и все наши силы мы прилагаем к тому, чтобы как можно выше поднять знамя Красной Армии. Но мы бывшие офицеры, мы не коммунисты, и поэтому все окружающие нас, начиная от комиссара до последнего красноармейца, вчера монархиста, теперь сочувствующего, видят в нас только врагов, готовых ежеминутно изменить. Довольно. Или дайте нам возможность работать, или гоните прочь. Летчик-наблюдатель 38-го авиаотряда Федор Александрович Арманд».

Через день из Москвы летит молния: «3.5.1919 г. Минск, губвоенком. Копия губком большевиков. Лётчик-наблюдатель 38-го авиаотряда Фёдор Александрович Арманд лично мне известен, заслуживает доверия, хоть он бывший офицер и не коммунист. Прошу красноармейцев и комиссаров не подозревать его. Телеграфируйте о передаче этой моей телеграммы в соответствующую воинскую часть. Предсовобороны Ленин». И, наконец, из Минска от губвоенкома Кривошеина Ленину направлена телеграмма: «Арманд (…) освобождён пятого мая сего года».

Расстрелять Федора Арманд не успели. Увы, об участи остальных пилотов Минского авиаотряда толком ничего не известно. Впрочем, и фамилия комиссара Малина в архивах больше не встречается.

Но дальнейшая судьба сына фаворитки Ильича довольно печальна. Он сражался с антоновцами, за что получил в награду серебряные часы; затем ушел из действующей армии, работал с детьми… В 1927 году женился, а спустя пару лет поехал в деревню за молоком для ребенка и простудился. Лечился кое-как, простуда перешла в туберкулез, от которого Федор Арманд и умер в 1936 году в возрасте 41 года.

Одноголосый «Интернационал»

Ну, а в мае 1919 года обстановка в ЛитБеле (Советской социалистической республике Литвы и Белоруссии) становится все более нервозной. Вильнюс уже взят поляками, как и ряд других крупных населенных пунктов. В Минске спешно создан Комитет обороны города. На базарах и в продуктовых лавках – вновь в ходу царские деньги. Вслед за ними по популярности немного отстают керенки и ост-марки… Все это валюты уже несуществующих государств и правительств, однако даже они котируются выше «совзнаков».

Начинаются лихорадочные поиски виновных: аресты среди партийных и советских работников. Уже в начале мая ЦК РКП(б) по настоянию Дзержинского принимает постановление об образовании «Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и преступлениями по должности Литвы и Белоруссии».

19 мая в связи с угрозой захвата Минска польскими частями высшие руководители партии и советской власти ЛитБела эвакуируются в Бобруйск, затем, сразу же – в Смоленск и далее – в Москву. Дальнейшие указания подчиненным, оставшимся в Минске, руководители ЦИК и ЦК КП ЛитБела отдают по телеграфу.

Председатель Минского городского Совета В.И. Яркин получает перевод в Нижний Новгород на должность председателя губернской ЧК. А 23 мая 1919 года в Минске арестован член правительства и Президиума ЦИК ЛитБела Г.П. Найденков. Он обвиняется в том, что «самозвано выдавал себя за члена РСДРП(б) с 1906 года», тогда как формально вступил в партию большевиков только в 1917 году (в Смоленске). 27 мая в здании Дворянского собрания Минска Верховный революционный трибунал при ЦИК ЛитБела приговаривает Григория Найденкова к расстрелу. Суд происходит без защитника. Уже глубокой ночью, после оглашения приговора, Найденков встает со скамьи подсудимых и предлагает собравшимся в зале коммунистам спеть «Интернационал». Зал молчит. Найденков в одиночестве целиком исполняет партийный гимн.

В своей публикации об этом эпизоде газета «Звезда» вопрошает читателей: «Что это – рисовка или припадок сумасшествия?» Отвечая на этот вопрос спустя век, с высоты дня нынешнего, склоняешься ко второму варианту. Конечно же, припадок сумасшествия, что ж еще? Только – припадок не единичный, а массовый, если не сказать - всеобщий.

30 мая Григорий Найденков расстрелян в лесу на Комаровке (тогдашняя окраина Минска).