Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

21.12.2012

Личный переводчик Сталина

В последней серии «17 мгновений весны» есть такая сцена. Нарком иностранных дел СССР В.М.Молотов приглашает посла Великобритании А.Кэрра для вручения ноты. Ноту зачитывает некий советский переводчик. Так вот, этот персонаж не придуманный. Им в действительности был Владимир Николаевич Павлов – личный переводчик Сталина.

В последней серии киноэпопеи «17 мгновений весны» есть такая сцена. Нарком иностранных дел СССР В.М.Молотов приглашает посла Великобритании А.Кэрра для вручения ноты. В ней говорится об осведомленности советского руководства о сепаратных переговорах за спиной СССР. Ноту зачитывает некий советский переводчик по фамилии Павлов. Так вот, этот персонаж не придуманный. Им в действительности был Владимир Николаевич Павлов – личный переводчик Сталина. Впрочем, когда его называли «личным переводчиком Сталина» В.Н.Павлов обижался: его дипломатический ранг был значительно выше.

Владимир Павлов родился в семье инженера-путейца. В доме с большим уважением относились к иностранным языкам, и Володя с детства слышал иностранную речь. Плюс, несомненно, обладал и незаурядными способностями. Поэтому к моменту окончания школы он уже в совершенстве знал немецкий и английский. Французским, итальянским и испанским владел похуже. От отца Владимиру перешла тяга к технике — и он поступил в Московский энергетический институт на специальность инженер-теплотехник. Учился легко и увлеченно. Печатался в серьезных научных журналах.


Во время визита министра иностранных дел Германии Риббентропа в Москве в 1939 году

Кроме того, студент Павлов самым активным образом участвовал в общественной жизни института и стал уже кандидатом в члены партии, был приглашен в аспирантуру.  В общем, молодого специалиста, несомненно, ожидала успешная научная карьера или интересная работа в набиравшей мощь советской индустрии.

Однако жизнь распорядилась по-своему — совершенно непредсказуемо. В апреле 1939 года 24-летнего В.Н. Павлова неожиданно вызвали в ЦК ВКП (б). Сейчас можно только догадываться, какую гамму чувств испытал тогда молодой человек, которого нежданно-негаданно попросили в святая-святых страны — в цэка партии! Времена были суровые — у самого Павлова посадили дядю. Вот и ехал Владимир ни жив ни мертв. Как выяснилось, его пригласили туда ... на экзамен по иностранным языкам. Павлов испытание выдержал блестяще. И тут же завертелась административная карусель.  Павлов сначала попадает в кабинет начальника управления кадров к секретарю ЦК партии Г.М.Маленкову, а затем на машине его привозят в Народный комиссариат иностранных дел к В.М.Молотову (последний стал наркомом индел совсем недавно). И Молотов тут же объявляет, что назначает Павлова своим помощником. Несомненно, досье молодого Владимира Павлова новоиспеченный народный комиссар изучил накануне.

По воспоминаниям В.Н.Павлова, Молотов был невероятно собранным и целеустремленным человеком. Отличался чудовищной работоспособностью и организованностью. Одновременно, как рассказывал своим родным Павлов, Молотов был буквоедом и педантом, каких свет не видел. В своих подчиненных он видел лишь винтики-детальки сложного механизма, который обязан работать безупречно. Любил устраивать своим сотрудникам разносы и никого никогда не брал под свою защиту. В.Н. Павлов вспоминал такой характерный случай.  Когда он только начал работать у Молотова, НКИД располагался на улице Воровского (ныне Поварской). И вот как-то, выговаривая своему молодому  помощнику, Молотов  разошелся: «Ничего вы не умеете, ничего не знаете, да вас лучше направить в дом напротив». И кивнул в ту сторону головой. В том доме находился тогда НКВД.  

 
Во время подписания пакт «Молотова-Риббентропа». Москва, 1939 год

А вот Сталина В.Н.Павлов впервые увидел в августе 1939 года. Это случилось во время визита в Москву министра иностранных дел Германии Риббентропа. Именно в ходе этого визита был заключен пресловутый пакт «Молотова-Риббентропа», а также секретный протокол, в котором говорилось о действиях сторон в отношении Прибалтики, Западных Украины и Белоруссии, а также Молдавии. Сталин поручил Павлову следить — точно ли переводят его слова немецкому министру. А затем дал указание сверить русский и немецкий тексты договора. Кстати, в 1989 году, когда волна интереса (и инсинуаций тоже) к договору достигла в мире апогея, В.Н.Павлов оказался единственным живым свидетелем этого события. Владимир Николаевич составил тогда подробную докладную записку в МИД СССР. Ее судьба неизвестна — из МИДа Павлов ответа не дождался.

После этих переговоров Павлов пошел на повышение — его назначили первым секретарем полпредства СССР в Германии. Когда в ноябре 1940 года в Берлин с визитом прибыл Молотов, Павлова снова задействовали как переводчика. На этот раз он переводил переговоры народного комиссара иностранных дел СССР с Гитлером. Как вспоминал Владимир Николаевич: «Гитлер всегда говорил самостоятельно, без подсказок, речь его была плавной, логичной. Видно было, что человек он способный». А вот рукопожатие вождя Германии вызвало у Павлова неприятное впечатление: оно было вялым, а ладонь фюрера — влажной и холодной.

В декабре 40-го В.Н.Павлова отзывают в Москву, где назначают заведующим Центрально-европейским отделом НКИД. Ключевые политические события Второй мировой войны — Тегеранская, Ялтинская,  Потсдамская конференции — вновь сводят Павлова со Сталиным, а также с лидерами стран антигитлеровской коалиции: президентами США Ф.Д.Рузвельтом и Г.Трумэном и премьер-министром Великобритании У.Черчиллем. Переводить лично Сталину — ответственность выше некуда. И, тем не менее, как рассказывал Павлов, с вождем СССР ему работать было все же легче, чем с Молотовым. Сталин  ценил людей с широким кругозором, разбирающихся в обсуждаемых вопросах, но при этом не стремящихся выделиться своими познаниями, скромных. В.Н.Павлов обладал этими качествами. И Сталин, который вообще старался держаться со своими подчиненными дружелюбно и корректно, к Павлову относился с симпатией, выделял его. Например, Владимир Николаевич вспоминал такой случай. В 1943 году советская делегация ехала на поезде в Тегеран. Л.П.Берия в присутствии Павлова начал о чем-то говорить Сталину на менгрельском языке. Владимир Николаевич, разумеется, не понимал ни слова. Заметив его растерянность, Сталин (уже на русском) тут же одернул Берию: «Прекрати разговор на этом языке, ты же понимаешь, что рядом сидят люди, которые не понимают его, это же некультурно».

На многих фотографиях из личного архива В.Н.Павлова он запечатлен или рядом со Сталиным, или несколько сзади его. Сам Павлов никогда не стремился при съемке держаться поближе к сильным мира сего. Напротив, старался по возможности выйти из поля зрения объектива. Когда Сталин замечал его попытки, нередко брал за рукав и буквально втягивал обратно в кадр.

 
Наркоминдел В.М.Молотов и В.Н.Павлов. Сан-Франциско, май 1945 года 

Порой расположение вождя выручало Павлова в весьма неприятных ситуациях. Так, во время одного из застолий, которые очень любил Сталин, Л.П.Берия попытался «накачать» Владимира Николаевича. Налил ему целый стакан водки и провозгласил тост: «За здоровье товарища Сталина!» Павлов вообще не пил спиртного — у него были больные почки — и стал отказываться. Но Берия не отступал: «Все пьют — и ты пей». Трудно сказать, чем бы закончился этот инцидент, если бы не Сталин, который вступился за своего переводчика: «Отстань, Лаврентий! У нас никто никого не принуждает, если не хочет — пусть не пьет».

В другой раз после одной из встреч с Черчиллем, Сталин, оставшись наедине с Павловым, заметил ему: «Ты неправильно перевел то, что сказал Черчилль». Людей, которые осмеливались возражать И.В.Сталину, можно пересчитать по пальцам одной руки. А вот Павлов решился — была задета его профессиональная честь: «Нет, товарищ Сталин, вы же слышали: переводчик Черчилля Бирс сказал, что я все правильно перевел». И тут вошел вездесущий Л.П.Берия, который услышал реплику Владимира Николаевича. «Ну что, посадим?» — обратился Лаврентий Павлович к Сталину. Тот ответил: «Тебе бы все сажать и сажать. Ты всех готов посадить. С кем работать будем?»

Впрочем, иногда и сам Сталин отпускал такие шутки, от которых мурашки по коже бегали. Например, во время одного из приемов в узком кругу вождь как бы между прочим заметил: «Светлая голова у товарища Павлова. Много знает. Не пора ли ей в Сибирь?» Все, включая Владимира Николаевича, рассмеялись. Но каково ему было от такой шуточки Сталина?!

По воспоминаниям В.Н.Павлова, самыми трудными в его карьере переводчика были переговоры в Тегеране в 1943 году. На них встал вопрос о сроках открытия второго фронта. Сталин хотел услышать от союзников точную дату. Черчилль и Рузвельт пытались лавировать, но, в конце концов, признались: «Мы не готовы к тому, чтобы назвать точные сроки». Сталин медленно встал, повернулся и пошел к выходу. И не оборачиваясь, громко произнес: «Нам нечего тут делать, у нас война». Павлов следовал за Сталиным — секундное размышление — и он так же как советский руководитель, не оборачиваясь, и так же громко произнес эти слова по-английски.


В.Н.Павлов, 7 мая 1985 года

Несомненно, памятна была для В.Н.Павлова Ялтинская конференция, когда его удостоили одной из высших наград Великобритании. Во время обеда Сталин неожиданно провозгласил тост за переводчиков, работавших на конференции. «Сегодня, как и раньше, мы три руководителя, встретились друг с другом, — сказал советский лидер. — Мы говорим, едим, пьем, а тем временем наши три переводчика должны трудиться, причем труд их — нелегкий. Мы доверили им передавать наши мысли, и им некогда ни поесть, ни выпить вина». Затем он обошел стол, поочередно чокаясь с Артуром Бирсом, переводчиком Черчилля, Чарльзом Боленом, который переводил Рузвельту, и с Владимиром Павловым. И в тот же вечер Черчилль вручил Павлову орден Британской империи «За Бога и империю».

Кстати, с этой наградой приключилась история. В 60-е годы в квартире Павлова произошел пожар. Среди вещей, пострадавших от огня, был и британский орден. Он сильно оплавился и не подлежал восстановлению. Через некоторое время В.Н.Павлов, находясь в Англии в командировке, был приглашен на какое-то официальное мероприятие. Прикрепил на пиджак свои награды, среди которых ордена «За Бога и империю», естественно, не было. Англичане поинтересовались — почему Павлов не носит его.  Владимир Николаевич рассказал. Буквально через несколько дней Павлову торжественно вручили изготовленный лично для него идентичный утраченному орден, с которым Владимир Николаевич вернулся домой.

После окончания войны Павлова послали советником посольства СССР в Англию. Позже его вновь назначили главой отдела МИДа и ввели в коллегию министерства. Сразу после смерти Сталина Молотов уволил В.Н.Павлова из МИДа.

С 1953 года до середины 70-х Владимир Николаевич был главным редактором Издательства литературы на иностранных языках (с 1964 года — издательство «Прогресс»). С журналистами он фактически не общался, мемуаров не писал (как ни пыталась его заставить жена), о своем прошлом делился лишь в узком семейном кругу (да и то весьма неохотно), поэтому неудивительно, что сотрудники издательства толком ничего не знали о своем начальнике. В 1993 году персональный пенсионер В.Н.Павлов ушел из жизни.

Валерий Корягин
Фото из личного архива В.Н.Павлова