Автор множества романов и повестей, сценарист, драматург, общественный деятель. Его книги выходили миллионными тиражами, были переведены на десятки языков народов бывшего Союза, а также чешский, польский, испанский, китайский…По мотивам произведений писателя сняты фильмы, созданы театральные и радиопостановки. Перу Ивана Шамякина принадлежит самое масштабное в белорусской литературе произведение о войне – пенталогия «Тревожное счастье», во многом автобиографичное, основанное на фактах из его собственной жизни.

Шамякин был успешен, познал всенародное признание и славу, его уважали коллеги, с ним считалась власть. Он и сам был «власть», будучи депутатом Верховного Совета БССР и СССР, работая в республиканском Союзе писателей… Но литературная стезя – она вообще не из легких, а что уж говорить о поколении писателей-фронтовиков, чьё вдохновение рождалось под пушками, сквозь кровь, боль и слезы?! Так вот творчество, как и характер, Ивана Шамякина тоже в полной мере сформировала война: она не столько щемящим отголоском присутствовала во всех его «мирных» произведениях, сколько служила писателю неким высоконравственным ориентиром житейских поступков.

Это был человек, абсолютно не принимающий зла и признающий лишь одну высшую ценность - дарить добро людям. Может, именно поэтому судьба к Ивану Петровичу и благоволила, как считали многие из его современников, да и сам он, проживший в любви и согласии 58 лет с единственной супругой, расценивал это как дар небес, не иначе.

Хотя поначалу мало что указывало на то, что он родился под счастливой звездой.

Край родной, навек любимый

Произошло это 30 января 1921 года в небольшой деревне Корма, в 45 километрах от Гомеля. Местечко располагалось аккурат на стыке трех границ – Белоруссии, Украины и России, в так называемом Гомельском Полесье. На всей здешней территории только-только наметился переход к мирной жизни после войны с поляками, хотя и от гражданской-то не успели толком оправиться. Голодно, холодно и что там ещё впереди – неизвестно.

Отец будущего писателя, Петр Минович, происхождения был крестьянского, из батраков, и вскоре после рождения сына был вынужден поступить на службу лесником в поселке Терешковичи. Он слыл малоразговорчивым, суровым и строгим по отношению к домочадцам. Мать Синклетия Степановна, наоборот, отличалась мягкостью, душевностью характера. К тому же родственники по ее линии были весьма набожны. Принято считать, что писатель большую часть своих человеческих качеств унаследовал от них.

В школу Ваня смог пойти только в десять лет, а до того, исполняя волю отца, пас домашнюю скотину. Было тяжко – коровы не слушались, заедал гнус, зато паренек проникся красотами родной природы. С ним это останется навсегда: став маститым писателем, он будет предпринимать регулярные «вылазки» куда-нибудь на берег любимой Сожи - посмотреть разлив, послушать гудки парохода. Еще одной страстью мальчика станет книга. Шамякин читал все – Лермонтова, Лескова, Гоголя, Есенина… Вспоминал, что поэма «Мцыри» его ошеломила, а после «Вия» он, по собственному выражению, стал бояться темных углов хаты.

Тревожная молодость

Наука давалась ему легко. Только вот школы из-за переездов семьи приходилось менять неоднократно. До пятого класса он учился в Кравцовке, потом - в Маковской семилетке. В 1936 году поступил в Гомельский техникум строительных материалов. Во время учебы в областном центре Иван увлекся литературой, начал писать стихи, некоторые из которых опубликовал в газете «Гомельская правда». Вскоре студент Шамякин получил увесистое письмо и от редактора журнала «Пламя революции», куда тоже пытался пробиться со своими творениями – на сей раз в прозе. Живой классик белорусской литературы Михаил Лыньков, хоть и отказал в публикации молодому дарованию, счел необходимым провести подробный анализ присланной истории. Иван был польщен и воодушевлен таким вниманием.

По окончании техникума в 1940 году Шамякин был направлен на работу в Белосток. Город, улицы которого ещё недавно излучали парижский шик и легкомысленную сексапильность, новой власти потребовалось спешно укомплектовать советскими кадрами и атрибутикой первых пятилеток. Местный кирпичный завод принял молодого специалиста на должность техника-технолога. К тому времени Иван был уже женат на своей обожаемой Марии. Будущим летом ждали первенца… Но обустраиваться в Западной Белоруссии молодоженам не было смысла – Ивана вскоре должны были призвать в армию. Служить он отправился в Заполярье, в зенитно-артиллерийскую часть.

С первых же дней, как только началась Великая Отечественная война, северные города – Мурманск, Кандалакша, Петрозаводск героически сдерживали мощный натиск врага. Мурманск вообще прозвали вторым Сталинградом. Город жестоко бомбили, фашистская авиация совершала до 15-18 вылетов в день. Но на фронте Иван Шамякин присутствия духа не терял. Писал стихи, публиковался в армейских газетах. Был комсоргом дивизии, в редкие минуты отдыха - интересным рассказчиком для своих однополчан. В 1944 году он написал повесть «У снежнай пустынi» - на белорусском языке. Она была напечатана в газете «Часовой севера». А в 45-м воинскую часть, в которую входил расчет Шамякина, перебросили в Польшу – в Познань. Великую Победу Иван встретил на Одере в Германии.

Жизнь на виду

После демобилизации осенью 1945 года Иван Петрович решает оставить нелюбимую профессию, потому что «техником я никогда не был и только по недоразумению в юности туда попал». Он живет одним большим желанием – «писать, писать и ещё раз писать, не останавливаясь ни на минуту». Его здорово вдохновил первый успех – появившийся на страницах журнала «Полымя» рассказ «Месть», написанный им ещё в Германии.

Начав преподавать на родине в одной из сельских школ, он поступает на заочное отделение Гомельского педагогического института. Молодой автор полон планов и творческих идей и берется за освоение «крупного» - эпического жанра. Успех романа «Глубокое течение», посвященного теме партизанского движения в военные годы, был ошеломляющим. За это произведение писатель, которому не исполнилось ещё и тридцати, был удостоен престижнейшей Сталинской премии, позже переименованной в Государственную премию СССР. Наверное, так случилось потому, что Шамякину особо ничего придумывать и не пришлось вовсе:

- Почти все эпизоды, которые легли в основу моего романа «Глубокое течение», мне рассказали мои близкие друзья – участники партизанского движения. Они также послужили прототипами героев, - не раз отмечал в интервью и беседах писатель.

А вот какую запись он оставил в своем дневнике в феврале 2001 года. «Признаюсь откровенно: не будь прибежища фантазии, не будь их, игр и забав сочинительства, творчества, искусства, снова и снова после каждого окончания манящих дальше, к новым приключениям и новым волнующим попыткам, не будь их, соблазняющих ко все более настойчивому их продолжению, - я бы не знал, как жить, а не то что давать советы или поучать… Моя жизнь и ее плоды на виду. Если есть в этой какой-то человеческий пример, способный помочь, пусть им и воспользуются и не требуют от старика новых мудростей».

Испытание памяти

Он был деятелен и бодр, хотя черная полоса несчастий уже вплотную подступила к его семье. В сентябре 1991-го скоропостижно умер младший сын Шамякиных – Александр, хотя ему исполнился всего 41 год. Подкосил Ивана Петровича и развал Советского Союза. Он тяжело переживал наметившийся раскол в писательской среде, испортившиеся из-за разницы во взглядах личностные отношения. Потом тяжело заболела Мария Филатовна – его ангел-хранитель, подруга, помощница. Имея первое медицинское образование, она после войны, чтобы стать правой рукой и секретарем мужу, закончила пединститут, стала филологом. На ней было завязано много дел – набор текстов, их корректура, переписка с читателями.

В 1998 году любимой супруги не стало, и Иван Петрович окончательно почувствовал себя осиротевшим. А через шесть лет, в октябре 2004-го, ушел вслед за своей Марией. Врачи у 83-летнего пациента не нашли какого-либо смертельного заболевания, выходило так, как будто умер он от тоски и душевных переживаний. Так тоже бывает.

Похоронен Иван Петрович в Минске на Восточном кладбище. Сегодня творческим наследием отца, сохранением его архива занимаются дочери прозаика – Татьяна и Алеся, сами известные ученые. Но и благодарная Беларусь помнит своего славного сына: в честь Шамякина названа одна из улиц Минска, его имя присвоено Мозырскому педагогическому институту, ему посвящают лирические строчки. Белорусский поэт Валентин Лукша в память об Иване Шамякине написал: «Нет, класікі не паміраюць – Такі іх бессмяротны род. Што напісаць не паспяваюць, За іх дапісвае народ». И да не прервется цепочка больших мастеров художественного слова.