- Нельзя допустить, чтобы история стала предметом раздора, я вас об этом заклинаю, - такими эмоциональными словами Государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота закончил свое выступление перед участниками международной конференции «Вектор развития Союзного государства Беларуси и России и историческая ретроспектива российско-белорусских отношений».

Это мероприятие прошло 15 апреля на Историческом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова. Его организаторами, кроме Московского госуниверситета, стали Фонд развития институтов гражданского общества «Народная дипломатия», исторический факультет БГУ, Институт истории НАН Беларуси и другие структуры, включая посольство Беларуси в Москве. Союзное государство оказало мероприятию существенную поддержку.

Белые страницы

Конференция проходила в одной из аудиторий Шуваловского корпуса – одного из новых зданий МГУ. Пока гостям вручали материалы, исполняющий обязанности декана Истфака МГУ Лев Белоусов рассказывал о конференции журналистам.

- Изначально планировалось организовать обычную презентацию нашего сборника по истории отношений России и Беларуси, - говорил он. – Но по мере того, как поступал материал, становилось понятно, что это будет большая совместная научная работа с участием ведущих специалистов по этой теме. Такие конференции - это одна из тех форм, которые способствуют, во-первых, закрытию белых страниц в нашей истории. А во-вторых, помогают укреплять взаимопонимание и дружбу между нашими студентами, преподавателями, вузами и, в конечном счёте, народами.

- Исторический факультет много лет системно взаимодействует с нашими белорусскими коллегами, - добавила замдекана Исторического факультета Оксана Солопова. – История Беларуси и белорусской диаспоры - это часть нашего учебно-научного направления. У нас есть совместные публикации, проводятся научные форумы. Сейчас мы работаем над созданием первой единой российско-белорусской магистерской программы «История белорусской диаспоры» вместе с историческим факультетом Белорусского госуниверситета (БГУ). По ее результатам наши и белорусские студенты будут получать два диплома – наш и БГУ. Наши отношения невероятно оптимизировались. Осенью нам удалось провести Дни дружбы БГУ и МГУ, и там мы даже договорились учредить Дни дружбы, и теперь 11 октября каждого года будет праздником двух главных университетов наших стран.

Заместитель декана исторического факультета МГУ Оксана Солопова

- Это вторая конференция, посвященная общему вектору исторического развития России и Беларуси, - сказал президент Фонда развития гражданского общества «Народная дипломатия» Алексей Кочетков. – Предыдущая состоялась в марте прошлого года. Мы планируем проводить такие мероприятия не реже раза в год. Нашим странам необходимо создавать единое образовательное пространство, чтобы образовательные системы максимально соответствовали друг другу и максимально взаимодействовали. Поэтому мы стараемся проводить как можно больше межвузовских мероприятий. Планируем летом этого года провести большую конференцию, посвященную гармонизации российской и белорусской образовательных систем.

- Много ли осталось белых страниц в истории взаимоотношений России и Беларуси? – спросил я.

- Они есть в истории всех народов, живущих в Европе и не только, - философски заметил Алексей Кочетков. – Впрочем, в истории российско-белорусских отношений их не так много. На самом деле наши народы гораздо больше связывает и объединяет, и об этом можно говорить часами.

Правда и выдумки

В зале, где проходила конференция, негде упасть было не то что яблоку, но косточке от него. Ученым предстояло решать сугубо научные вопросы. Но Государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота, обращаясь к ним, признал, что не претендует на статус специалиста.

- И для нас, служащих, крайне важно сотрудничество с экспертным сообществом, - сказал Григорий Рапота. – Наша принципиальная позиция в том, что никакая государственная политика, никакой проект не может быть успешно реализован без участия экспертного сообщества. По любому направлению, будь то научно-техническое сотрудничество, будь то сотрудничество в области права или истории, мы обязательно должны опираться на экспертное сообщество. Иначе мы обречены на огромное количество ошибок, на поверхностную проработку тем и слишком медленное движение вперед.

Что касается истории, то мой взгляд можно назвать взглядом потребителя, в частности, потребителя исторической литературы. И у меня как у потребителя возникает ряд вопросов, касающихся российско-белорусских отношений, которые лежат на поверхности и которые иногда становятся предметов эмоциональных наскоков.

Взять, к примеру, вопрос белорусского языка – его возникновения, состояния, роли общества. Мы исходим из того, что Беларусь - это суверенное государство, это не подлежит сомнению. Один из факторов становления белорусского государства – это язык. Мы готовы к тому, что белорусский язык будет развиваться, обогащаться, что он как государственный язык займет соответствующее место. Причем развиваться он будет не только за счет русского, но и за счет Литовского, Польского и других языков.

В этой связи ученым очень важно договориться о терминах. Например, в Мирском замке меня заинтересовал один документ. Спрашиваю: на каком языке это писалось? Мне говорят: на старобелорусском. Что ж, хорошо. Но я даже о старорусском не слышал, помню только, что есть старославянский. Начинаю искать информацию. И вот я читаю у Николая Сергеевича Трубецкого: что в Великом княжестве Литовском было два письменных языка – латынь и западнорусский язык. Потом открываю книгу Франциска Скорины и узнаю, что она была написана для русских людей и на русском языке.

Так какой это язык – старобелорусский, старославянский или русский? Для меня, положим, это не принципиально. Но когда вокруг языка, вокруг истории кипят страсти, лучше иметь устоявшуюся формулу того или иного явления или исторического события.

Как показали события на Украине, вопрос языка очень болезненный. Один из лихих ученых вообще сказал, что белорусский язык возник в 1939 году решением совнаркома. Но мы изучаем взаимоотношения Горького с семьей Максима Богдановича, известнейшего белорусского поэта, и знаем, что белорусский язык существовал еще до революции. И был не разговорным, но литературным языком.

- В одной книге написано, что Беларусь входила в разные политические образования, в том числе в древнерусское государство, - продолжил Госсекретарь Союзного государства. - Но я специально поинтересовался и узнал, что в составе древнерусского государства была только часть Могилевской области. Это если брать государство, образованное в 882 году. Или такой пассаж: «Большинство русских подданных Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, не подвергшихся ополячиванию, связывали свои надежды на избавление от польского господства с единоплеменной Великороссией. Откуда известно, какие у них были чаяния? Тогда что, проводили социологические исследования?

У меня дед украинец, переселившийся во время столыпинской реформы в степь, которая позже отошла Казахстану. Он попал на Первую мировую, был мобилизован белыми, потом оказался в плену у красных и был вынужден воевать за них. Не нужна ему была эта война, он мечтал вернуться домой, пахать землю и растить детей. И говорить, что кто-то мечтал избавиться от польского ига… Мне кажется, это выдумки.

Конференцию посетили и священнослужители

- Историк должен быть беспристрастен, - сказал Григорий Рапота. - Ведь история так богата событиями и оценками, что если покопаться с пристрастием, можно обязательно найти что-то, что оправдывает идеологическую направленность любых действий. Очень часто историческая наука используется, чтобы оправдать какие-то действия тех или иных политических деятелей и движений. Это наводит на грустные мысли о том, что, к сожалению, историю зачастую используют для конфронтации, а не для консолидации. Причем делается это иногда намеренно, а иногда просто в силу незнания и недостаточной квалификации.

Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы наши дискуссии были направлены на поиск того, что нас сближает и делает понятнее друг другу. Нужно искать истину не в конфронтационном режиме… Не доказать какую-то «самость», а понять, что же на самом деле произошло, чтобы в результате споров и научных работ мы приходили к общим представлениям о фактах.