Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

70-летию Великой Победы посвящается

Отряд-призрак

В годы войны на территории Белоруссии случилось много спецопераций, но самой интересной оказалась единственная мнимая: за нее фашисты, не зная того, раздавали награды советским разведчикам.

Фото: Агент Макс (Гейне) - справа

Весной 1945-го года в лесу близ озера Песочное, что в сотне километров от Минска, сотрудники 4-го управления НКГБ со смехом щеголяли в Железных Крестах и по очереди разглядывали пустые наградные листы на немецком языке – уже подписанные и с печатями.

То был очередной улов самой секретной операции, проходившей на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны. Санкционировал ее лично Сталин, а воплощали в жизнь самые высокопоставленные чиновники комитета госбезопасности и… подполковник вермахта. Для него в той же посылке был особый подарок из ставки фюрера – Рыцарский Крест Железного Креста. Позор немецкой пропагандистской машины и самое большое ее поражение, о котором фашисты так никогда и не узнали…

ОПЕРАЦИЯ «БЕРЕЗИНО»

За несколько месяцев до того, как советские разведчики вскрыли деревянные ящики с высшей наградой, о которой только мог мечтать немецкий солдат, в ставке советского командования в Москве высшее руководство страны размышляло, как бы дальше продолжить исключительно успешную операцию «Монастырь».

Она продолжалась два года: советским разведчикам удалось внедрить в стан врага своего агента Александра Демьянова. В советских документах он имел позывной «Гейне», в документах Абвера – «Макс». Демьянов еще в 1942-ом забрался на немецкую территорию и сделал вид, что является членом московской монархической группировки «Престол», а потому рад сотрудничать с немцами. Выдержав все проверки (в том числе и имитацию расстрела) и войдя в доверие к врагу, «Гейне» был заброшен обратно в СССР, откуда под видом сотрудника Красной Армии несколько лет дезинформировал фашистов.

«Сталин принял нас весьма холодно, - пишет в своих воспоминаниях участник той встречи Павел Судоплатов, глава 4-го управления НКГБ, которое специализировалось на диверсиях на оккупированных фашистами территориях. - Он упрекнул за непонимание реальностей войны и спросил, как, на наш взгляд, можно использовать "Монастырь" и другие радиоигры для оказания помощи нашей армии в наступательных операциях, и предложил расширить рамки радиоигр, отметив, что старые приемы не подходят к новой обстановке».

Собравшиеся пришли к идее, что можно сообщить нацистам о якобы находящихся в окружении немцах, которые не могут вырваться из тыла советской армии к своим из-за обилия раненых и бедственного положения с провизией и боеприпасами.

Сталин предложил выбрать для этих целей Беларусь либо Украину. После недолгих раздумий решено было проводить спецоперацию в Минской области. Она получила кодовое название «Операция «Березино».

«МЫ НАМЕРЕНЫ СБРОСИТЬ ИМ ГРУЗ»

«Подполковник Генрих Шерхорн, кадровый офицер, по профессии администратор коммунального имущества. Член НСДАП с 1933 года. Командовал охранным полком одной из дивизий, входивших в состав группы немецких армий «Центр». Взят в плен 9 июля 1944 года в районе Минска. В период пленения был настроен пессимистично. В победу Германии не верит. Завербован органами государственной безопасности. Оперативный псевдоним – Шубин».

Эта короткая записка появилась на свет после того, как сотрудники советской разведки отправились по тюрьмам и лагерям военнопленных в поисках человека, который убедительно смог бы сыграть роль попавшего в окружение немецкого офицера. При этом человеком он должен быть малоизвестным в самом Рейхе, но каким-то досье обладать. Шерхорн подошел идеально. Деталей спецоперации он так никогда и не узнает, но согласие свое даст практически сразу.

Все началось 18 августа 1944 года. Агент «Гейне» с московской радиостанции «Престола» передал сообщение в Берлин:

«В районе Березино в лесах скрывается крупная германская часть, полк или более, не желающая сдаваться большевикам. Беседовал с пленным обер-ефрейтором из этой части, захваченным во время разведки на шоссе, который сообщил, что часть намерена пробиваться на запад. Однако в связи с большим количеством раненых (более 150 человек только тяжелораненых) и отсутствием вооружения, боеприпасов и продовольствия ее дальнейшее продвижение невозможно. Немцы в настоящее время скрываются в глубине лесного массива, в одном из оставленных советскими партизанами лагерей. Если вы проявите заинтересованность, возможно наладить связь с этой частью».

Немцы молчали ровно неделю - по своим каналам они выяснили, что эта информация может быть правдой. В тылу наступавших советских войск действительно оставались небольшие соединения фашистов. 25 августа пришел ответ:

«Просим связаться с этой немецкой частью. Мы намерены сбросить для них различный груз. Мы также могли бы дослать радиста, который мог бы оттуда связаться с нашими руководящими органами».

Отто Скорцени (в центре) с Бенито Муссолини в сентябре 1943. Фото - Тони Шнайдерс

Отто Скорцени (в центре) с Бенито Муссолини в сентябре 1943. Фото - Тони Шнайдерс


Операция начинается. Ее руководителем становится Наум Эйтингтон – заместитель Судоплатова в 4-ом управлении НКГБ. В Беларусь отправляются он, еще 16 контрразведчиков, 10 этнических немцев-антифашистов и 20 автоматчиков. Они роют окопы и разбивают лагерь недалеко от деревни Глухое, на берегу озера Песочное.

«ОТРЯД ШЕРХОРНА СУЩЕСТВУЕТ!»

О застрявших в белорусских лесах военных докладывают Гитлеру. Согласно легенде, их около 2000-2500 человек. Фюрер назначает командовать операцией по вызволению соотечественников главного диверсанта Рейха Отто Скорцени, который годом ранее сумел похитить из плена самого Муссолини. Скорцени дает согласие и не видит особых сложностей в осуществлении операции. Вот что он пишет о тех днях в своей книге «Секретные задания РСХА»:

«В считанные дни мы разработали план под кодовым названием «Браконьер» и взялись за решение бесчисленных технических проблем, связанных с осуществлением операции. Наш проект предусматривал создание четырех групп, каждая из которых состояла из двух немцев и трех русских. Людей вооружили русскими пистолетами и снабдили запасом продовольствия на четыре недели. Кроме того, каждая группа брала с собой палатку и портативную радиостанцию. На всякий случай их переодели в русскую военную форму, обеспечили удостоверениями и пропусками и т.д. Их приучили к русским сигаретам, у каждого в вещмешке имелось несколько ломтиков черного хлеба и советские консервы. Все прошли через руки парикмахера, который остриг их почти наголо в соответствии с военной модой русских, а в последние дни перед вылетом им пришлось расстаться со всеми предметами гигиены, включая даже бритвы».

Группы по очереди высаживаются в Белоруссии… и с ними по очереди пропадает связь! Нет ни первой бригады, ни второй! Скорцени нервничает, но в сентябре радисты все-таки выходят на связь:

«Великолепная новость: отряд Шерхорна существует, и аспиранту С удалось его обнаружить! На следующую ночь подполковник Шерхорн сам сказал несколько простых слов, но сколько в них было сдержанного чувства, глубокой благодарности! Вот прекраснейшая из наград за все наши усилия и тревоги!», - вспоминает Скорцени.

Глава 4-го отделения НКГБ Павел Судоплатов

Глава 4-го отделения НКГБ Павел Судоплатов


Тем временем в белорусских лесах арестована первая группа радистов, вторую же допускают до разговора с Шерхорном, из которой советские военные узнают о личной заинтересованности Гитлера и Геринга в успешном завершении операции. Какого же было удивление немцев, когда после разговора с героическим подполковником их берут в кольцо советские солдаты!

Всех арестованных фашистов по одному перевербуют. Радиоигра расширяется – теперь в штаб немецкой армии телеграфируют сразу с 8 радиостанций, которые привезли с собой радисты из Берлина. К концу октября арестованы уже 16 человек, получены крупные суммы денег, аппаратура и продовольствие.

«Я с гордостью слежу за движением Вашей части и всегда буду делать все возможное для оказания помощи Вам», - пишет Шерхорну командующий группой армий «Центр» генерал-полковник Рейнхард.

Казалось бы, все идет по плану, но тут у советских контрразведчиков начинаются проблемы. И приходят они с совершенно неожиданной стороны.

ЕДИНСТВЕННАЯ ЖЕРТВА

Осенью 1944-го белорусские леса насыщены партизанами. Они встречают передовые отряды советской армии, а потом зачищают тылы от единичных немецких отрядов.

На стол начальника НКГБ Беларуси Лаврентия Цанавы ложится донесение из Минской области: близ озера Песочное замечена подозрительная активность, там вырыты окопы, периодически можно увидеть людей в немецкой военной форме.

К удаче контрразведчиков, Цанава, опытный чекист и близкий друг Берии, не рискует предпринимать какие-то меры самостоятельно и докладывает о «находке» в Москву. Оттуда приходит неожиданный ответ: никаких мер не предпринимать!

Наум Эйтингтон, как глава спецоперации, получает нагоняй из Кремля, мол, о какой вообще секретности можно говорить, если вас разоблачили не то что фашисты, а местные жители!

Только справились с этой бедой, как пришла еще одна: немцы просят Шерхорна построить в лесу взлетно-посадочную полосу. Они готовы прислать самолеты для эвакуации несуществующего отряда. Советские разведчики тут же придумали легенду, которую передал в Берлин агент «Гейне»: в районе расположения части Шерхорна начались бои с красноармейцами. Отто Скорцени в историю поверил, даже упомянул в своих мемуарах:

«Операцию решили проводить в октябре. Едва начались подготовительные работы, как русские мощным ударом с воздуха сделали выбранное место непригодным. Пришлось изыскивать другой способ».

Примерно в тот же период один из арестованных немецких радистов пытается бежать из-под конвоя. Он убивает часового, забирает его оружие, но успевает сделать лишь несколько шагов. Автоматная очередь косит его наповал, а погибший чекист станет единственной жертвой со стороны советских войск.

«БЕЗ НЕМЕДЛЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ УМРЕМ ОТ ГОЛОДА»

Объемы дезинформации росли на протяжении всей осени. Пойманы были 8 диверсантов из спецшколы Скорцени, которых отправили втайне от Шерхорна и «Гейне». Они тут же перешли на сторону советских войск и лишний раз убедили Берлин, что небольшая армия и правда существует. Потоки помощи нарастают.

«Немецкая служба безопасности и генеральный штаб германских сухопутных войск всерьез замышляли нарушить тыловые коммуникации Красной Армии, используя соединение Шерхорна. Шерхорн посылал в Берлин отчеты о диверсиях в тылу Красной Армии, написанные Эйтингтоном», - вспоминает главный диверсант-разведчик Союза Павел Судоплатов.

В ноябре Скорцени придумывает новый план:

«Решили, что отряду следует покинуть обнаруженный лагерь и совершить 250-километровый переход на север. Там, в окрестностях Дюнабурга, что возле прежней русско-литовской границы, находилось несколько озер, которые замерзали в начале декабря. Когда лед достаточно окрепнет, озера превратятся в подходящие аэродромы для транспортных самолетов».

Этот мнимый марш-бросок советская контрразведка растянула еще на несколько месяцев. Люди Шерхорна постоянно телеграфировали в ставку фюрера отчеты о своих приключениях: «погибают раненые», «отражаем наскоки русской милиции», «кончается продовольствие», «сумели организовать диверсию». Из Берлина присылают еще людей, еще технику, еще советские деньги…

В январе 1945-го Рейх сокращает финансирование операции: в стране нет авиатоплива, к предполагаемым местам обитания отряда Шерхорна летает всего один самолет в неделю. Но и это большая удача – «помощь» поступает советской армии, а не остро нуждающейся в ней фашистской машине.

27 февраля НКГБ идет на последнюю отчаянную уловку: Шерхорн сообщает в Берлин, что он добрался до пункта назначения!

«Отряд прибыл в намеченный район возле озер. Без немедленной поддержки умрем от голода. Можете ли вы нас забрать?».

Но топлива на немецких авиабазах уже нет. За «оставшимися в глубоком тылу» немецкими военными никто не прилетит.

Полковник вермахта Генрих Шерхорн

Полковник вермахта Генрих Шерхорн


НАГРАДЫ ГЕНРИХА ШЕРХОРНА

Следующие несколько месяцев операция идет в вялотекущем режиме. В марте Гитлер повышает Шерхорна в звании до полковника и жалует ему Рыцарский Крест Железного Креста. Бойцам несуществующего отряда отправляют простые Железные Кресты с незаполненными наградными листами. Их Шерхорн должен вручить на свое усмотрение. Та посылка будет последней.

Скорцени все еще на связи, но помочь не может. 1 мая из Берлина телеграфируют, что покончил с собой Гитлер. А спустя еще пять дней радисты на Лубянке принимают последнее послание для Шерхорна:

«Превосходство сил противника одолело Германию. Готовое к отправке снабжение воздушным флотом доставлено быть не может. С тяжелым сердцем мы вынуждены прекратить оказание вам помощи. На основании создавшегося положения мы не можем также больше поддерживать с вами радиосвязь. Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами, которым в такой тяжелый момент приходится разочаровываться в своих надеждах».

Даже спустя 30 лет командующий операцией «Браконьер» Отто Скорцени сокрушался о судьбе отряда Шерхорна. Все материалы были рассекречены много позже. Всего же за 9 месяцев немцы отправили мифической группе 255 грузов с боеприпасами, продовольствием и медикаментами, десятки радиостанций и несколько миллионов рублей. Под арест попали 22 немецких разведчика. Почти все они включились в радиоигру уже на стороне СССР.

Многие участники спецоперации получили госнаграды, но самой, пожалуй, ценной стала награда полковника Генриха Шерхорна. Он получил свободу, немного пожил в Москве, а в 50-х уехал в ГДР, где его следы потерялись…