Каменоломни Аджимушкая поисковики сокращено называют Ад. Экспедиция, в которой мне довелось принимать участие, работает здесь уже 44 года. Те, кто начинал здесь работать... Многие уже ушли сами, туда, к ним, на небо. Но мне повезло работать с теми, кто учился у тех, первых. С теми, кто работает здесь с 80-х, знает об этих местах почти все, любит это место. Для них это второй дом и экспедиция-семья. Владимр Владимирович Симонов - руководитель экспедиции, историк. Владимир Кириллович Щербанов - журналист-исследователь. Оксана Игоревна Демиденко - историк, заместитель руководителя экспедиции. Пригласила меня сюда Лена Цунаева, за что ей отдельное спасибо.

Я обещал рассказывать о тех местах, где мы работаем. Так вот, Аджимушкай и тогда, в 1942 году, был адом, и сейчас для работы остается им. Какие там комары и болота? Какие леса и поля? Несколько десятков гектаров выжженной степи, изрытые траншеями и огромными воронками, от подрывов провала штолен, - на тех местах, где немцы и румыны взрывали своды каменоломен, чтобы уничтожить защитников гарнизона. Работа под землей, разбор завалов, глыбы камня, ведра с породой, наверху жара, внизу холодно, темно, работа только с налобным фонарем, пыль... Вот где совсем не до романтики. Но тут все направлено на результат и все четко понимают, что здесь эта битва идет за историю и судьбы тех, кто здесь, в этих темных казематах, воевал полгода. В кромешной темноте, на голодном пайке, без воды и боеприпасов, под огнем и обвалами, задыхаясь от газа неделями не выходя на свет, - полгода пили кровь оккупантам.

Есть в истории Великой Отечественной войны много знаковых и памятных мест, есть овеянные славой поля сражений - Подмосковье, Курск, Белоруссия, Украина и другие... Есть твердыни - Брестская крепость, Ленинград, Сталинград. А есть Аджимушкай - Ад.

Сегодня у меня был праздник первого дня: я первый раз ночевал под землей, умывался под землей, завтракал, обедал и ужинал под землей, работал под землей. Все, что я делал, все было первый раз под землей. Трудно? Да нет. Необычно. Только когда подумаешь о том, что вот тут 73 года назад, то же самое, но только выполняя свой воинский долг, делали те, кто лежит под завалами - это становится еще в какой-то степени и очень почетно. Сегодня Володя Симонов утром провел меня по каменоломням. Мы работаем в так называемых диких каменоломнях: это то, что не вошло в музейный комплекс, осталось завалено, и те места, куда не пускают туристов и где неподготовленный человек может не просто заблудиться, а сгинуть навсегда.

Я ходил по этим темным, местами заваленным подрывами и обвалами, тихим, огромным залам, слушал Володю и думал. Какой же все-таки силой надо было обладать, чтобы не сломаться, не бежать в панике, не забиться в уголок и тихо ждать конца, а воевать здесь. Вот тут, на завале от подрыва фугаса, была найдена наблюдательная точка, где нашли подстилку из морской травы и солнцезащитные очки. Защитники слепли от долгого пребывания в кромешной тьме, и чтобы хоть немного видеть даже в слабом свете расщелины завала, надо было надевать очки. Вот тут были найдены останки неизвестного старшего лейтенанта - танкиста, и сопровождавшего его курсанта Янгуразова. Они погибли под завалом уже на четвертый месяц обороны. Шинель у курсанта была застегнута на верхний крючок. Кто служил в армии, знает, как тяжело ходить в шинели, застегнутой на верхний крючок, и что это - признак твердого уставного порядка в подразделении. И это после 4-х месяцев в полной изоляции, под землей! Насколько мы все же далеки от них, как мы изнежились и забыли о воле, духе, правде, в которой и есть эта сила. О чем мы думаем и чем живем... Господи, как же я хочу хоть немного той силы черпнуть, хотя бы от памяти того курсанта, который невзирая ни на что, до последнего вздоха не позволил себе ни в чем не дать себе послабления и даже здесь, в кромешной тьме, был честен перед собой и своими командирами, своими товарищами. Ведь если бы каждый из нас был честен хотя бы (или в первую очередь!) перед самим собой, то все бы в нашей с вами жизни и в стране, а может, и в мире, было бы совсем по-другому. Подумайте об этом.

Я сегодня работал в женской группе. Работа в ней немногим легче, чем там, где работают мужики: та же пыль, темень, порода, ведра и те же огромные "шахтерские" лопаты. Только не надо сдергивать тонные глыбы - надо кантовать стокилограммовые, и это здесь, в Аду, делают девушки. Египтяне с пирамидами? Да они просто перемещали породу. А здесь, перед тем, как ее переместить, ее всю еще и просматривают, и просеивают. Каждая мелочь может помочь нарисовать картину здесь происходившего, именно здесь, в этом конкретном зале, штреке, переходе. Именно этим и отличается экспедиция Аджимушкай: важно все. Где, что лежало, как, какие вещи. Здесь идет исследование, результатом которого становится увековечение памяти. Здесь к каждой мелочи подходят по научному точно и скрупулезно. В лесу я никогда не обратил бы внимание на крючок от шинели на останках солдата - что бы мне это дало? Но здесь, собрав несколько даже таких мелочей в логическую цепочку, делается четкий научно-обоснованный вывод: невзирая ни на какие условия, гарнизон Аджимушкайских каменоломен до последнего соблюдал четкую воинскую дисциплину и верность присяге. А это и есть увековечение памяти. Памяти курсанта Янгуразова и его командиров, до последнего верных себе и своей Родине. Помните о них. А мы продолжим завтра эту работу, работу помнить и искать память!