Мы публикуем фрагмент из книги Матвея Воронова "Живая память - молодежи. Хроники II Мировой и Великой Отечественной, 1939 – 1945 гг." (Москва, 2014). Матвей Владимирович Воронов родился 4 июня 1934 года; во время войны был с семьей эвакуирован из Москвы в Свердловск. На себе испытал все тяготы и лишения военного времени. После школы окончил Институт Иностранных языков и работал военным переводчиком в Министерстве обороны. Как журналист публиковал свои заметки во многих центральных газетах страны. Всю свою жизнь интересовался историей, был экспертом по истории Холокоста. Как редактор выпустил десятки книг по истории Холокоста и воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны. В последние годы жизни кропотливо работал как автор над книгой "Живая память - молодежи", стараясь собрать все основные события II Мировой и Великой Отечественной войны в одном издании.

В середине 1944 г. линия советско-германского фронта отодвинулась на сотни километров на запад и юго-запад, за исключением массивного Белорусского выступа протяженностью около 1100 км. Его восточная точка находилась всего в 80 км западнее Смоленска. Белорусский выступ занимали войска армий «Центр», совершившие в июне – ноябре 1941 г. марш от Бреста к окраинам Москвы, совсем не похожий на прежние «блицкриги» вермахта.

Очистив от захватчиков Украину и Крым в первой половине 1944 г. (за исключением Львовской области и Закарпатской Украины), советские войска разгромили группировку армий «Юг» и вышли к советско-румынской границе. Появилась реальная возможность прорыва к нефтеносному району в Румынии, единственному источнику топлива для авиации, танков, автотранспорта вермахта, военной промышленности третьего рейха.
Теперь уже военные стратеги Германии не помышляли о крупных наступательных операциях вермахта. Они пытались угадать, куда и когда нанесет очередной удар Красная Армия. «В Генеральном штабе, – пишет генерал К. Типпельскирх, – группам армий «Центр» и «Север» предсказывали «спокойное лето». Особую озабоченность Гитлера вызывал нефтяной район Плоешти. Относительно того, что первый удар последует севернее или южнее Карпат, мнение было единодушным». Гитлер, за которым оставалось решающее слово, согласился с мнением своих генштабистов, он также счел самым вероятным наступление русских на юго-западе, на Кишиневском направлении, с конечной целью захвата румынской нефти. Тем более, по данным немецкой авиаразведки, именно там находились 4 из 6 танковых армий Красной Армии и соответственно туда были переброшены 24 из 30 наиболее боеспособных танковых и моторизованных дивизий вермахта и войск СС Восточного фронта. Генерал-фельдмаршал Э. Буш, командующий группировкой армий «Центр», в двадцатых числах июня отбыл на отдых в Германию.

По сообщению Черчилля, высадка войск союзников в Нормандии должна была состояться в начале июня, и Сталин, как и обещал в Тегеране Рузвельту и Черчиллю, ответил союзникам, что «летнее наступление Красной Армии состоится также в июне на одном из важных участков советско-германского фронта».

Это летнее наступление Красной Армии» силами трех Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов под кодовым названием «Багратион» в честь знаменитого русского полководца, героя Отечественной войны 1812 года генерала Петра Багратиона, было спланировано и готовилось к осуществлению против Белорусского выступа в течение нескольких месяцев и совсем не там, где его ожидали немцы. Предполагалось нанесение одновременных ударов на флангах группировки «Центр» в районах Витебска на севере и Бобруйска на юге и на центральном участке в районах Могилева и Борисова.

Группировка «Центр» к началу июня насчитывала около 1 миллиона солдат и офицеров, почти 1400 самолетов. По танкам и самоходным артиллерийским установкам Красная Армия превосходила немцев почти в четыре раза (свыше 4 тысяч); по пехоте в два раза (около 2 млн.); советские войска имели на вооружении 5300 самолетов, свыше 24 тыс. орудий и минометов (против 10 тыс. у немцев). Ни в одной из предыдущих операций в Красной Армии не было такого количества танков, орудий и боевых самолетов.

Огромное внимание придавалось фактору внезапности. Чтобы дезинформировать немецкое командование, имитировались перевозки на юго-запад военной техники, личного состава, на Кишиневском направлении устанавливались макеты танков, орудий. Переброска войск и танковых частей к исходным позициям в районе Белорусского выступа осуществлялась только в ночное время и незадолго до начала операции.
Перед партизанами Белоруссии поставили ответственную задачу: перед началом наступления «взорвать немецкий тыл»: уничтожать малочисленные немецкие гарнизоны, захватывать опорные пункты, нарушать связь, добывать разведывательную информацию, а главное – устраивать диверсии на шоссе, железных дорогах, ведущих к фронту.

И партизаны первыми начали операцию «Багратион»: в ночь на 20 июня, за два дня до начала войсковой операции, в тылу врага загремели взрывы – началась «рельсовая война», парализовавшая движение на железных дорогах.

«На Центральном участке Восточного фронта, – пишет в своих воспоминаниях немецкий свидетель этих событий, офицер генерального штаба Эйке Миддельдорф, – русскими партизанами было произведено 10 500 взрывов. Переброска немецких оперативных резервов была задержана на несколько дней. Сообщение на многих шоссейных дорогах могло производиться только в дневное время и в сопровождении конвоев». «Крупные диверсии, – подтверждает Типпельскирх, – партизаны предприняли на железных дорогах Борисов – Орша, Молодечно – Полоцк, т.е. на коммуникациях группы армий «Центр».

Операция «Багратион» началась 22 июня 1944 г. с разведки боем одновременно на нескольких участках фронта. На следующий день, 23 июня, после продолжавшейся больше двух часов артиллерийской подготовки (на Курской дуге она длилась около часа) и массированной бомбардировки в бой вступили танковые части и пехота, прорвавшие в нескольких местах немецкую оборону под грозным названием «Пантера». Уже 25 июня войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронта окружили под Витебском немецкий танковый корпус. После трех дней уличных боев город был взят, из 30 тысяч немецких солдат, оборонявших город, было уничтожено около 20 тысяч; 10 тысяч солдат, офицеров и 4 генерала сдались в плен.

Брошенная немецкая техника на шоссе под Витебском, июнь 1944 г

Войска 2-го Белорусского фронта также выполнили поставленную командованием задачу. Они форсировали Днепр и 28 июня освободили от гитлеровцев другой областной центр Белоруссии – город Могилев. Танков и САУ у них было меньше, чем у соседей, что помогло немецким частям избегнуть окружения. Противник потерял здесь 6 тыс. человек убитыми, в плен сдалось 3400 солдат, офицеров и 2 генерала.
1-й Белорусский фронт генерала Рокоссовского перешел в наступление несколько позже – 24 июня, но уже 27-го советским войскам, форсировавшим реку Березину, удалось окружить под Бобруйском крупную группировку противника, насчитывавшую 40 тыс. человек. Ее уничтожили почти полностью в последующие дни благодаря активным действиям авиации (массированный налет продолжался полтора часа, в нем участвовали 400 бомбардировщиков и штурмовиков), в плен попало всего 6 тысяч солдат, офицеров и 1 генерал.

В сводке Верховного командования вермахта от 27 июня достаточно красноречиво описан первый день наступления одной из армий 1-го Белорусского фронта: «Было 2.30 ночи 24 июня, когда вдруг по главной линии обороны 134-й пехотной дивизии ударили сотни орудий советской 3-й армии. Снаряды непрерывно сыпались на окопы, опорные пункты, блиндажи и огневые точки артиллерии. Когда забрезжил рассвет, полки штурмовиков начали пикировать на передовые позиции. Не осталось ни одного квадратного метра земли, который бы не был перепахан. В эти минуты гренадеры в окопах не могли поднять головы. Артиллеристы не успели добежать до своих орудий. Линии связи были нарушены в первые же минуты. Земля горела…»

Перед войсками другой, 65-й армии 1-го Белорусского фронта, за исключением небольшого сухого участка у местечка Паричи, простирались болотистые топи, непроходимые, по мнению германского командования, не только для танков, но и для пехоты. И вполне понятно, что под Паричами на высотах советских солдат ждала мощная эшелонированная оборона противника.

Здесь на помощь генералам и офицерам пришли солдатская сметка и знание местности. «Выбирая направление главного удара, – писал в своих воспоминаниях «В походах и боях» командарм 65-й генерал П.И. Батов, – мы все больше и внимательнее приглядывались к болотам. А что, если можно пройти именно тут, где нас не ожидают. Однажды мы сидели у костра среди гвардейцев, беседуя об этих гиблых местах. «Пройти по болотам можно, – сказал пожилой солдат. – Я тутошний, знаю – пройти можно. Верное слово. По этим топям мы в мокроступах ходили. Лыжи такие из лозы. Ноги в трясине не тонут, грязь в решетках не задерживается». Я попросил солдата сделать десяток «мокроступов». В этой обувке гвардейцы незамеченными вышли за передний край обороны противника, захватили в плен часового, дремавшего у пулемета.

Топи проходимы для людей, если же проложить гати, то и для техники. Построили на соседнем болоте для пробы гати из бревен и пустили танки. Машины преодолели по гати топь и вернулись обратно. Теперь каждую ночь на болотах ложились несколько десятков метров бревенчатых путей».

«Задумку солдата, – пишет далее Батов, – одобрили генерал Рокоссовский и представитель Ставки маршал Жуков, которым продемонстрировали, как танки переходят болото по бревенчатым гатям. В день начала наступления первыми по гатям через топи пошли стрелковые части. И вот радостная весть. Прошли танки поддержки пехоты, проскочили через топи противотанковые орудия на быстроходных тягачах, вслед за ними по гатям прошли самоходки и «тридцатьчетверки».
«Мокроступы» и гати из бревен помогли спасти тысячи солдатских жизней, разгромить не ожидавшего здесь нападения противника. Немцы попытались перебросить из Паричей основные силы, но было поздно. По гатям через топи прошли затем конники кавалерийского корпуса и другие части.

После взятия Бобруйска танковые корпуса 1-го и 3-го Белорусского фронтов двинулись к Минску и уже в ночь на 3 июля появились на улицах столицы Белоруссии, опередив и отрезав от города отступавшую мощную группировку вермахта в 100 тыс. человек; ей не удалось занять оборонительные позиции вокруг города и в самом Минске. Гарнизон Минска не оказал сколько-нибудь значительного сопротивления. 3 июля столица Белоруссии, превращенная в руины, снова стала свободной.

«Через непроходимые топи». Повозки с противотанковыми орудиями движутся по гатям, настилам из бревен, во фланг противника, 24 июня 1944 г., операция «Багратион».

За первые 10 дней операции «Багратион» попали в окружение и были уничтожены 25 из 38 дивизий группы армий «Центр». Эти данные о потерях вермахта подтверждает командующий 4-й армии группы «Центр» (одной из двух, окруженных под Минском) генерал К. Типпельскирх: «…Результат длившегося теперь уже 10 дней сражения был потрясающим. Около 25 дивизий были уничтожены или окружены. Лишь немногие соединения оставались еще полноценными, избежавшие уничтожения остатки практически полностью утратили свою боеспособность».

Значительные потери за первые десять дней наступления понесли и советские войска. Части 1-го Прибалтийского, 2-го и 3-го Белорусских фронтов с 22 по 30 июня потеряли около 95 тыс. человек, из них 20 тысяч убитыми. По неполным данным, 1-й Белорусский фронт недосчитался 50 тыс. солдат и офицеров, более 9 тысяч – безвозвратно.
На ликвидацию немецких частей, попавших в окружение восточнее Минска, ушло еще десять дней. После тщетных попыток прорваться крупными соединениями немцы, бросив военную технику, попытались выбраться из окружения мелкими группами, двигаясь по лесам, проселочным дорогам, опасаясь налетов советской авиации, в то время как по шоссе, продолжая наступление, на запад мчались советские танки, автомашины с пехотой и артиллерия.

Вот выдержки из дневников немецких участников событий тех дней.
Записи полковника Артура Юттнера, командира гренадерского полка 383-й пехотной дивизии: «30 июня. До 21 часа прячемся в болоте, изнемогаем от усталости, едим только сухие галеты, пьем болотную воду, невыносимая жара... 4 июля. В два часа добыли в деревне немного хлеба и пару куриц. Жители защищаются, стреляют из домов, у нас двое раненых. Ели чернику, щавель. Вода в болоте плохая, у людей рвота. 13 июля. Остановили повозку с местными жителями, спросили, где проходит фронт. Они говорят: «Фронт в Германии. Германия разбита». Прошли мимо оставленного русского лагеря. Нашли газеты. Там информация о боях под Слонимом, о награждении русских генералов. Рухнула надежда, что встретим фронт под Слонимом. В этом лагере нашли размокший хлеб, остатки сыра. Съели с волчьим аппетитом». Последняя запись, датированная 10 августа: «На ротном пункте нас немного покормили».

И еще одно свидетельство – из дневника солдата Отто Барта: «Это продолжалось 4-5 недель, когда мы двигались в сторону запада. Мы очень хотели есть, нам было страшно, мы не знали, что происходит, мы были полностью отрезаны от мира, боялись подходить к населенным пунктам, где были русские солдаты. Питались травой, незрелой кукурузой, зернами, колосьями…».

13 июля остатки Минской группировки – более 35 тыс. человек, включая 12 генералов, – сдались на милость победителей. Безвозвратные потери немцев в «Минском котле» составили свыше 70 тыс. человек.

В страшные июньские дни 1941-го по тем же лесным дорогам и тропам Белоруссии, пытаясь пробиться к своим, подавленные физически и морально, шли отступавшие красноармейцы и командиры Красной Армии, а по шоссе Брест – Минск, Минск – Смоленск катили на восток танки, грузовики с гитлеровской солдатней, предвкушая быстрый захват Москвы и завершение очередного «блицкрига».

Генерал-фельдмаршал Рунштедт (группа армий «Юг») точно подметил: «Багратион» на картах Генштаба вермахта выглядел зеркальным отражением «Барбароссы», возвращающим, к нашему удивлению, военные уроки, которые мы преподали Советам слишком хорошо».

Высоко оценили успехи советских войск западные союзники по антигитлеровской коалиции. 5 июля 1944 г. У. Черчилль писал И. Сталину: «С большой радостью узнал о Вашей славной победе – взятии Минска – и о колоссальном продвижении, осуществленном непобедимыми русскими армиями на столь широком фронте».
Послание Ф. Рузвельта И. Сталину от 21 июля 1944 г.: «Стремительность наступления Красной Армии изумительна…».

17 июля 1944 г. колонна из 57 тысяч военнослужащих, плененных в Белоруссии, прошла по центральным улицам Москвы. Ее возглавляли 19 генералов вермахта. Это действо, получившее выразительное название «Большой вальс», длилось около трех часов. Его зрителями были тысячи москвичей, молча, без слов и жестов осуждения, смотревших на поверженных врагов.

Между тем вал наступления Красной Армии неудержимо катился на запад. К 4 июля советские войска продвинулись почти на 250 км, освободив Витебскую, Могилевскую, Бобруйскую, Полоцкую и Минскую области Белоруссии. На центральном участке фронта образовалась гигантская брешь почти в 400 км, в которую устремились танковые и мобильные части Красной Армии. Чтобы остановить наступление «Багратиона», с 23 июня по 17 июля в Белоруссию были переброшены более 46 дивизий из Германии, Венгрии, Польши, Италии, Норвегии, других участков Восточного фронта.
В конце июня Гитлер снял с командования армий «Центр» фельдмаршала Э. Буша. Его сменил «мастер обороны» фельдмаршал В. Модель. Однако и его «мастерство» не смогло спасти вермахт от катастрофы. В течение июля 1-й Прибалтийский фронт освободил белорусский Полоцк, Даугавпилс и Елгаву в Латвии, Шауляй и Паневежис в Литве. После прорыва советских войск к Рижскому заливу в районе г. Тукумса группировка армий «Север» была расчленена надвое (эстонскую и латвийскую), ее снабжение в дальнейшем осуществлялось только морским путем.

«В металлолом». Разбитая немецкая техника у моста через Березину, Белоруссия, июнь 1944 г

7 июля войска 3-го Белорусского фронта окружили Вильнюс с его 15-тысячным гарнизоном и взяли его штурмом 13 июля.

Все попытки деблокировать Вильнюс, предпринятые немцами, выброс воздушного десанта привели к дополнительным потерям, составившим более 6 тыс. чел. убитыми и 5 тыс. взятыми в плен. В боях за город принимали участие поляки из отрядов Армии Крайовой и партизаны, в основном литовские евреи, бежавшие из гетто во время оккупации Литвы. Поляки, сторонники лондонского эмигрантского правительства, стремились захватить власть в городе, евреи – убить как можно больше гитлеровцев, уничтоживших с помощью местных фашистов древнюю, самую крупную еврейскую общину Прибалтики, насчитывавшую до войны 120 тыс. человек.

За неделю боев линия фронта отдалилась от Вильнюса на 90 км. Войска генерала Черняховского уже захватили плацдармы на западном берегу Немана и вели бои по их расширению. 1 августа был освобожден Каунас, второй по величине город Литвы, к 17 августа они подошли к границам Восточной Пруссии. 2-й Белорусский фронт, продолжая наступление, освободил 16 июля города Гродно, 27 июля – Белосток, 28 июля – Брест.
18 июля возобновил наступление 1-й Белорусский фронт, танкисты Рокоссовского пересекли в стремительном марше государственную границу СССР с Польшей и уже 27 июля взяли крупный польский город Люблин. Вблизи Люблина был освобожден концлагерь Майданек, созданный нацистами в 1941 г., в котором систематически уничтожались советские военнопленные и мирные граждане-евреи. 31 июля советские войска находились в 30 км от Варшавы. В начале августа советские войска переправились через Вислу южнее столицы Польши и захватили первые плацдармы на ее западном берегу в районе городов Демблин, Магнушев, Пулавы западнее Люблина.
Белорусская стратегическая операция, продолжавшаяся с 23 июня по 29 августа, является одной из самых выдающихся операций не только Великой Отечественной, но и Второй мировой войны. К концу августа Красная Армия продвинулась на 550-600 км на запад, освободила почти всю территорию Белоруссии, часть Польши и вышла к границам Восточной Пруссии. Из 179 дивизий вермахта, действовавших на советско-германском фронте, было полностью уничтожено 17 дивизий; 50 дивизий потеряли половину своего личного состава, в общей сложности около 410 тыс. человек, свыше 255 тыс. убитыми. В плен попали более 200 тыс. немецких солдат и офицеров.
За победу в наступлении всегда платят дорогую цену. Эта победа досталась ценой моря крови. 179 тысяч советских семей получили «письма-похоронки», извещавшие о смерти отцов, мужей, сыновей, братьев, сестер... Еще 587 тысяч солдат и офицеров Красной Армии получили увечья, попали в плен, пропали без вести, скорее всего, навсегда, при прорыве строившихся годами линий немецкой обороны, при форсировании Днепра, Западной Двины, Березины, Немана, Вислы, десятка других малых рек Белоруссии, Украины, Восточной Польши.

Фрагмент из книги Матвея Воронова "Живая память - молодежи. Хроники II Мировой и Великой Отечественной, 1939 – 1945 гг" (Москва, 2014).