Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

70-летию Великой Победы посвящается

Девять суток ада

В марте 1944-го произошло одно из самых трагических событий Великой Отечественной войны на белорусской земле – был создан лагерь смерти «Озаричи»

В марте 1944-го произошло одно из самых трагических событий Великой Отечественной войны на белорусской земле – был создан лагерь смерти «Озаричи». Чуть больше чем за неделю его существования там закончились жизни около 20 тысяч человек.

Выжженная земля


Готовившиеся к глухой обороне немецкие войска по всей линии фронта привлекали к черной работе местное население. Задачи были простые – копать траншеи, передвигаться вслед за отступающими немецкими вояками, снова копать траншеи, рвы, воздвигать оборонительные заграждения.

Тактика «выжженной земли», которую немцы исповедовали на протяжении всей войны, в начале 1944-го достигла небывалых масштабов. Призрак грядущего поражения вселял в немецкие военные формирования ужас настолько сильный, что после себя они не оставляли вообще ничего, что могло бы пригодиться советской армии: ни пригодной земли, ни техники, ни оружия, ни людей…

Но в каждой новой сожженной деревне перед немцами вставал вопрос: куда девать тех советских граждан Беларуси, которые не могут рыть траншеи? В условиях военного времени хватало и больных, и стариков, и женщин с маленькими детьми.

Немецкий журналист Свен Феликс Келлерхоф приводит в своих материалах такую цитату из военного дневника отступавшей 9-й армии:

«Запланировано перебросить всех нетрудоспособных людей из прифронтовой зоны на оставляемую территорию. Решение освободиться таким образом от бремени, требующего питания, было принято верховным командованием армии после расчетов и анализа последствий».

Ответственными за воплощение смертельного плана в жизнь были командующий 9-й армией генерал-полковник вермахта Йозеф Харпе (человек, который, если не придумал, то охотно одобрил идею еще более вышестоящего командования о создании лагеря и выделил для этого своих военных) и двое его подчиненных: руководитель 35-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Иоганн-Георг Рихерт (ответственный за доставку заключенных и охрану лагеря) и глава 56-го танкового корпуса Фридрих Хоссбах (лично в телефонном разговоре улаживал с Гитлером детали операции).



«Мы были уверены, что нас ведут расстреливать»

С 10 по 12 марта 1944 года солдаты 35-й и 253-й пехотных дивизий при поддержке командования СС согнали в одну местность на территории Полесской (ныне - Гомельской) области до 50 тысяч советских жителей. Это были люди из нескольких областей Беларуси и со Смоленщины. Большую их часть доставили поездами до ближайшей станции, а дальше заставили идти 15 километров пешком: уставших, больных, в обносках вместо одежды, по лютому морозу.

«Нас подняли ночью: маму, меня и 4 сестер погнали куда-то в лес, - рассказывает одна из узниц «Озаричей». - Было жутко. Мы были уверены, что нас ведут расстреливать. Но реальность оказалась не менее ужасной. За колючей проволокой находились тысячи людей. И трупы, трупы, трупы...»

Всего в глухие болота белорусского Полесья согнали более 50 тысяч человек. Точная цифра неизвестна – многие погибли в лагере, а многие – еще по дороге. Немецкие рядовые не хотели возиться с больными людьми: тех, кто отставал от живой колонны, идущей в лагерь смерти, расстреливали прямо по дороге.

Те, кто шел в лагерь в последний день пополнения – 12 марта – шагали уже по трупам. Еду, теплую одежду и документы немцы отбирали у ворот и сжигали в костре на глазах у их владельцев.

«Эти лагеря размещались: первый — на болоте у поселка Дерть; второй — в 2 км северо-западнее местечка Озаричи, в редком сосновом лесу; третий — на болоте в 2 км западнее деревни Подосинник, - описывает в своих воспоминаниях жестокую географию концлагерей генерал Павел Батов. - Лагеря представляли собой открытую площадь, обнесенную колючей проволокой. Подступы к ним гитлеровцы заминировали. Никаких построек, даже легкого полевого типа — шалашей, землянок — не было. Женщины, дети, старики, находясь в таких нечеловеческих условиях, ежедневно умирали сотнями».

Многие историки убеждены, что именно эта операция по перемещению и частичному уничтожению нетрудоспособного населения, сопровождавшаяся жестокостью и всеми чертами нацистской идеи даже в столь отдаленных от Берлина уголках Рейха, доказывает бесчеловечность многочисленных рядовых солдат вермахта.

«Операция, начало которой положил телефонный разговор Гитлера и Хоссбаха, прошла стадию доработки на уровне командования 9-й армии, чтобы, в конце концов, завершиться в виде идеально срежиссированной концертной партии, участниками которой были все единицы такого крупного соединения, как армия. На низовом же уровне это была череда депортаций, убийств, гибели и иных антигуманных актов, одним словом, заурядная в рамках дивизии акция высылки, когда, как нередко и раньше, несколько тысяч людей предстояло перевезти из одного места в другое в вагонах для скота», - пишет в своей книге немецкий исследователь Восточного фронта Кристоф Расс.



«Дети кричали и просили еды… Но я ничего не могла сделать»

Понятно, что никакой уборки территории немцы не вели. Все эти девять дней они даже не появлялись за колючей проволокой, не считая часовых на вышках. Тела погибших оставались лежать там, где люди умирали. Никакой возможности их похоронить у других заключенных не было – рыть без инструментов промерзшую после суровой зимы землю было невозможно.

«По периметру проволочного заграждения стояли вышки с охраной. В подошедших к проволоке или пытавшихся разжечь костер стреляли, - вспоминает узник лагеря «Озаричи» Михаил Гирилович. - Слышались пулеметные очереди, выстрелы орудий, разрывы снарядов. В одну из ночей прошел обильный снегопад, а утром глазам представилось очень много снежных холмиков. Мы догадались, что это были умершие люди. Позже, когда снег начал подтаивать, иные живые, чтобы не сидеть в воде, подкладывали под себя трупы».
Огонь на поражение вели не только за попытки хоть как-то согреться. Даже громкая речь каралась пулеметными очередями.



Лагерь «Озаричи» спустя всего два года признают концентрационным на Нюрнбергском процессе. Более того – присвоят ему литеру «А», что означает особо жестокий режим содержания. Когда 19 марта начнется освобождение узников этого страшного места, окажется, что больше половины выживших – дети. Можно только представить, сколько детей не вынесли эти девять дней.

«В лагере мы жили под открытым небом, спали прямо на снегу, - вспоминает заключенная Ульяна Манько. - Мои дети страдали от холода и еще больше от голода. Вскоре у моих детей опухли ноги и руки. Они кричали и плакали: «Мама, холодно! Мама, кушать!». Но я ничего не могла сделать для моих девочек. На пятый день в лагере от голода умерла моя дочь Мария, а на следующий день умерла и Татьяна…».

Конец ада

Освобождали «Озаричи» 19 марта без боя. Первыми к месту истязания людей приблизились три человека из 65-й армии генерал-лейтенанта Батова. Открывшееся им зрелище было ужасно: на трех огороженных колючей проволокой площадках было больше 30 тысяч живых… и более 20 тысяч – мертвых.

«Там томились и умирали тысячи советских граждан – преимущественно старики, женщины, дети. История этих лагерей – одно из самых гнусных злодеяний фашистских захватчиков, совершенных в годы войны на белорусской земле» - напишет Батов в воспоминаниях.

За сутки до того, как заключенные увидели солдат в советской форме, руководство Красной Армии сумело договориться с фашистами об отводе немецких сил и оставлении концлагерей в нейтральной зоне. В ультимативном порядке. В обмен наши военные обещали в течение 24 часов не преследовать отступающие силы противника.

«Как-то утром вдруг стало тихо. Мы увидели, что фашисты ушли, - вспоминает узник лагеря Александр Пинчук. - Некоторые люди попытались перебраться через проволоку, но взрывались, вокруг были минные поля. Потом ворота открылись, и мы увидели наших. Это был конец ада».

В ночь с 18 на 19 марта 1944 года войска 65-й армии 1-го Белорусского фронта освободили из трех лагерей близ поселка Озаричи 33480 человек. Из них 15960 – почти половина – дети в возрасте до 13 лет. Остальные – женщины и старики.



Тифозных больных отправляли в карантин, а затем – в госпитали. Тем, кто мог ходить, предлагали добираться своим ходом до ближайших деревень: Красной Армии предстояло продвигаться вперед, в скором времени начиналась операция «Багратион». Она положит начало освобождению сперва Минска, а потом и всей Беларуси.

Тиф как бактериологическое оружие?

Спустя годы после страшных событий в концентрационном лагере «Озаричи» историки нацизма начали выдвигать различные теории о том, зачем на самом деле фашисты в один момент и без острой необходимости согнали в одно место такое большое количество людей. Отгадку они находят в состоянии людей, которые оказались за колючей проволокой. Высокий процент больных сыпным тифом и полное отсутствие возможности у других заключенных самоизолироваться от смертельной заразы натолкнули исследователей на идею о том, что в «Озаричах» немцы пытались оставить «бактериологический подарок» наступавшей советской армии. А заодно понять, можно ли этим «оружием» пользоваться в дальнейшем.

- Голод был страшный. Хлеб за время нашего там пребывания привезли только один раз. Сделан он был из березовых опилок и овсяной муки, - вспоминает бывший узник концлагеря Иван Осадчий. В 1944-м ему было 13 лет. - Воду пили из проталин, здесь же кругом лежали трупы умерших людей. Земля почти везде была покрыта жидкой фекальной массой. Все это способствовало распространению болезней, прежде всего – сыпного тифа. Как я позже выяснил, для заражения в лагеря специально привезли около 1000 больных тифом из жлобинской больницы.

Однако документальных доказательств тому, что лагерь «Озаричи» был полигоном по распространению тяжелой болезни, нет. Не сохранился (более того – был сознательно уничтожен фашистами) даже сам приказ о создании лагеря, адресованный начальнику, командующему 9-й армией, Йозефу Гарпе. Что говорить о других документах…

Но если план по заражению советских военных и гражданских лиц через узников лагеря действительно существовал, то его удалось частично реализовать. Во время эвакуации больных из «Озаричей» заразились и погибли полсотни наших солдат. А позже, при контакте больных с местным населением, еще около 700 человек.

Расплата

Уже в первых числах апреля 1944-го материалы расследования были переданы в специальную государственную комиссию, занимавшуюся исследованием злодеяний нацистов. Несмотря на такую скорость, из всех высокопоставленных фашистов, что непосредственно были причастны к кошмару в «Озаричах», наказание понес только один.

Уже в январе 1946-го перед Минским трибуналом предстал глава 35-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Иоганн-Георг Рихерт. Он был приговорен к смертной казни через повешение. Фашисты, непосредственно организовывавшие переброску людей в лагерь смерти, получили значительные сроки тюремного заключения – до 25 лет, но жизни свои сохранили. Всего их было 37 человек. Зато избежал наказания Йозеф Харпе. После войны он оказался сначала в плену у американцев, а спустя три года… на свободе. Он прожил еще четверть века и умер в Нюрнберге в 1968-м. Командир 56-го танкового корпуса, бывший адъютант Гитлера Фридрих Хоссбах, чья подпись также стояла под приказом о создании лагерей смерти, и вовсе избежал наказания и много лет спокойно жил в ФРГ и писал мемуары. А некоторые другие активные организаторы даже продолжили нести службу в рядах немецкой армии, а один из них –дослужился до генерала.

Память

«Тот не человек, кто это забудет! Это нельзя, невозможно забыть, как облик своей матери и нежное личико своей дочурки», - писала в 1944-м газета «Сталинский удар». Увы, то, что происходило близ небольшого поселка Озаричи Полесской области Беларуси в том холодном марте, для многих – неизвестные страницы истории. Значительная часть документов об этом концлагере засекречена до сих пор, причем не только в России и Беларуси, но и в Германии.

Иные и сейчас склонны оспаривать даже тот факт, что «Озаричи» были лагерем смерти. Мол, пустая территория за «колючкой», да без зданий – не может считаться организованным концлагерем. Всем им еще в 1946 году ответил на Нюрнбергском процессе помощник главного обвинителя от СССР Лев Смирнов:

«В этих лагерях не было крематориев и газовых камер. Но по справедливости они должны быть отнесены к числу самых жестоких концентрационных лагерей, созданных фашизмом в осуществлении плана истребления народов».

Сейчас на месте лагеря стоит мемориальный комплекс, а в самом поселке Озаричи можно найти музей памяти погибших узников.